Золотая Пуля, или Последнее Путешествие Пелевина

— Если бы, дет… подруга, всё было бы так просто… Видишь ли, заговор против человечества действительно существует, но дело обстоит так, что в этом заговоре участвует всё взрослое население Земли. Как материя во Вселенной стремиться принять форму шара, так и человечество в своей массовой бессознательности и бессознательной массовости стремиться устроить себе шаровую жизнь. Оно спешит по максимуму устраниться от принятия каких-либо решений и страстно желает скинуть с себя груз ответственности за свою дальнейшую убогую судьбу. Достаточно оглянуться по сторонам, дабы узреть, что люди в массе своей настроены со страшной силой и способны лишь на растительную жизнь. Тихо-смирно жрать воздушную кукурузу и подогретых собак, тащиться от своих бесконечных сериалов и прочих тупых бейсболов, лечить перхоть и этот… как его?… кариес, выращивать кактусы на подоконнике и ни во что не лезть, — вот базовый список их притязаний! Ну и предел мечтаний, чтобы та химера, которая называется совестью, скорей издохла. Вот, собственно, и всё, чего хотят все люди на этой планете. Правда, некоторые ещё как-то пытаются себя блюсти, но таких мало. Слишком мало… Основная масса творчески переработала десять божьих заповедей и трактует их теперь так: покупай, потребляй, смотри тиви, живи в кредит, приспосабливайся, никогда не возмущайся, не мечтай о высоком, верь властям, не задумывайся, не просыпайся. Главное — не просыпайся. Вот так they live. Ну, а двигателем этого безумия является распущенное коллективное бессознательное, подстёгиваемое тлетворным дыханием Жабы… Так, — я, кажется, уже повторяюсь… Ладно. Ну, ты, подруга, успеваешь за мной? — вспомнил Виктор о девушке, и Йоо как-то уж слишком уверено кивнула ему в ответ. — Вот так вот, — вздохнул Виктор, как бы вздохом подведя черту под своим разоблачительным спичем, но не удержался, и понесло его по течению дальше: Нет, конечно, если спрос на Глобальный Пафос есть, есть и те, кто обеспечивает предложение. Тут то же свой бизнес. И выдвигаются персоналии, которые берутся эту операцию на мозге человечества проводить. Ловцы тенденций, желающие приватизировать процедуру. Такой вот бизнес… Страшноватый, правда. Ведь эти шустрики тоже находятся внутри процесса изменения человеческого сознания. Ужас! Представь, каких действий можно ждать от нейрохирурга, который руководит операцией на мозге, в то время, когда ему самому проводят точно такую же операцию. Но выдвигаются… А если есть бизнес, появляются и те, кто его крышует.

— Антидоты? — догадалась Йоо.

— И антидоты. И «Всемирная инквизиция». И другие мухобойки. И всякие мелкотравчатые на них пародии… «Снующие всюду», например…

— А ты, Пелевин, значит, против всего этого?

— Я? Ну что ты! Я нет, глобально я не против. Мне по барабану, точнее по бубну. Это Бодрийяр против, его сводный брат Кудеяр, который сгинул в Подвале, был против, другие… А я нет. В конце концов, Лао-Цзы и учил, что, управляя страной, совершенномудрый должен делать сердца подданных пустыми, а желудки — полными, чтобы у народа не было знаний и страстей. Я же говорю, это объективный процесс. И его не остановить. Как несущейся без остановок локомотив.

— А этот твой Бодиарт…

— Бодрийар?

— Ну да, Биллиард… Он что считает, что можно остановить эту штуковину?

— Видимо, считает. Он в своём праве.

— А ты думаешь, значит, что не возможно?

— Нет, конечно. Не возможно. И поэтому мне всё по бубну… А потом, если подобно Бодрийару, относится к Глобальному Пафосу чересчур серьёзно, то рано или поздно, к доктору не ходи, сам станешь его, Глобального Пафоса, неотъемлемой частью. И оно мне надо?

— Стоп, я что-то не всосала, — если тебе всё по бубну, зачем тогда ты… за пулей за этой?

— Зачем, говоришь? Ну… Да, тут, конечно, на лицо некоторое мотивационное противоречие, но… Понимаешь, мне, в общем-то, действительно по бубну, какую там парадигму развития выбирает для себя съехавшее с глузду человечество, один хер Солнце когда-нибудь потухнет и вся эта чертовщина закончиться, — так что плевал я в свете этого грядущего события на все эти смешные идеологические заморочки… Да… Но поскольку Солнце ещё коптит, а мне какое-то время придётся с этим мириться, я считаю себя в праве противодействовать грубым наездам на меня лично. На меня, как на носителя личностного суверенитета. Понимаешь? Пусть, за ради бога, делается народ сытым и тупым, превращаясь в быдло, но ко мне с этими делами, пожалуйста, не надо… Я не народ. Я — Пелевин.

— А я — Йоо!

— Молодец! Правильно… И я тебе так скажу, — trouble till trouble troubles you.

— Что?

— Когда вошь укусит, тогда и чешись. Пословица.

— Пословица?

— Да, английская. Знаешь, я ведь никого не трогал до тех пор, пока Глобальный Пафос не стал посягать на мой собственный, честно заработанный бутерброд.

— На какой бутерброд?