Золотая решетка

Стоимость вручения - двести тридцать один франк. Представлено в суд для опро- Сообщается ответчице, дабы тестования: она не осталась в неизвестности о Подпись: заявленных фактах, за достовер

Мари Буссардель ность которых нижеподписавшийся

ни в коей мере не ручается.

Подпись: Карассон.

Агнессу ошеломил этот документ. Лишь с огромным трудом она заставила себя перечесть начальные строки. Но как только перед ее глазами снова оказался текст этого судебного уведомления, она выпрямилась. В ней заговорил какой-то естественный рефлекс самозащиты. Она вскочила и, отворив окно, затянутое сеткой от москитов, высунулась в него.

- Ирма! - крикнула она. - Где малыш?

- Со мной... Мы на лежаках солнечные ванны принимаем... Он мне уроки отвечает.

Голос Ирмы долетал из "живой беседки", из-под зеленого свода ветвей, свисавших с террасы, в сверкании знойного июньского дня. Агнессе видны были только пышные кусты, скрывавшие и ребенка и девушку.

- Надеюсь, голова у него не на солнце? Вредно работать на солнцепеке!

Не дожидаясь ответа, она отошла от окна и в полумраке кабинета снова схватила голубые листки. При вторичном чтении ей стали очевидны не только факты - судебное дело, возможные его последствия, шансы на успех "опротестования" и основания для этого, - но очевидны также и побуждения, вызвавшие этот процесс, весь механизм процесса, затеянного ее родной матерью. Теперь Агнесса с большей уверенностью переходила от следствий к причинам, умозаключения цеплялись одно за другое. Как ни мало она была осведомлена в вопросах судебного крючкотворства, о которых, однако, постоянно шли разговоры на авеню Ван-Дейка, она поняла, что Мари Буссардель для посылки уведомления, датированного десятым июня, должна была встретиться и совещаться со своим поверенным по меньшей мере месяца за два до этого. Следовательно, решение атаковать дочь и внука принято было между двумя заболеваниями тети Эммы. Точнее сказать, она решилась на это, когда увидела, что старая дева ласково встретила ребенка, но еще до того, как больная потеряла контроль над своими мыслями и поступками. Бесспорно и то, что только сопротивление Эммы могло помешать Мари Буссардель начать судебное дело об опротестовании отцовства Ксавье, никакие иные препятствия внутреннего или внешнего порядка не имели для нее значения; и вот она выждала момент, когда из строя вышла единственная носительница семейного авторитета, способная восстать против подобного шага и обречь его на неудачу. Кто знает, сколько недель, а может быть, даже месяцев усердно подбирались документы, необходимые для "вчинения иска", сколько времени их держали про запас в ожидании того дня, когда помеха в лице Эммы исчезнет и когда удастся ими воспользоваться. Как знать, возможно, еще при первой поездке Агнессы в Париж ее мать уклонилась от участия в семейном совете преднамеренно, ибо уже тогда решила выступить против ребенка тем самым способом, какой она применила теперь.

Весь заранее разработанный план напоминал прежние наиболее ловкие махинации Мари Буссардель, даже превосходил их. Какого терпения и неустанной бдительности потребовал он! Нахлынули воспоминания, и Агнесса поняла теперь, почему в последние месяцы на нее глядели исподлобья. Дочь узнавала повадки своей матери. Мари Буссардель осталась все той же: ни преклонный возраст, ни война, ни смерть Симона, ни душевные страдания, ни развившаяся болезнь сердца - ничто не в силах было изменить ее внутренней сущности.

Агнессе стало ясно все. Все, кроме одного обстоятельства: какая выгода матери затевать это судебное дело? Мари Буссардель без колебаний разжигала вражду, которую и семья Буссарделей, и вся их среда считала угасшей; она не постеснялась в самых недвусмысленных, грубых выражениях раскрыть перед всеми физиологическую ущербность своего родственника и вместе с тем двуличие прочих родственников, которые, зная об этом его изъяне, спокойно позволили ему жениться. Наконец, Мари Буссардель, вопреки семейным традициям, решилась пойти на скандал, на скандал весьма громкий, ибо при разборе дела и прениях сторон имя Буссарделей, знаменитое в судебном сословии, конечно, не пройдет незамеченным и станет предметом глумления в бульварной прессе. И ради чего все это? Что выиграет Мари Буссардель? Клочок земли? Нет, это лишь предлог. Агнесса помнила, что эти несколько квадратных метров оставались неразделенными между Ноэми - матерью Мари Буссардель и Эдгаром - дедом Ксавье.