Золотая рота

По аллее кто-то топал тяжелыми бутсами. Он швырнул туда «копье» и, не глядя на результат, выпрыгнул на гравийную дорожку, ведущую к пляжу. Взяли, суки?! Ну что ж, дальше – чистая техника. Он помчался по дорожке двухметровыми скачками. Кто же знал, что у местных копов имеются средства для принудительной остановки зарвавшихся российских десантников? На забор из ракушечника запрыгнула колоритная фигура: негр, черный, как египетская тьма. Вскинул громоздкое устройство, напоминающее одновременно арбалет и трезубец для стрельбы по китам. Андрей увернулся бы от стрелы, чуть подавшись влево, – но не от летящей в него сетки, расправляющей загребущие «крылья»… Его опутало, точно кокон, сковало суставы, он повалился, возмущенно рыча, катался по земле, пытаясь разорвать связующие нити. Навалились трое или четверо, принялись награждать пинками и затрещинами. Куприн дрался, как разъяренный лев, пыхтел, тужился – и даже попал в кого-то: пораженный в чувствительную точку коп вывалился из свалки и завертелся юлой.

– Сеньор, вы арестованы… – хрипел схвативший его за волосы коп. И так потянул, что глаза стали вываливаться из орбит.

– Да понял уже… – хрипел Андрей. – Ладно, вяжите, ваша взяла…

Удар по виску вызвал легкое головокружение и сдвиг по фазе. Конечности не слушались. Не склонялся над ним пророк Илья – покровитель десантных войск… Его тащили всей честной компанией по дорожке к отелю – мимо душевых кабин, пахучих цветов, столиков кафе с накрахмаленными скатертями. Он понимал, что происходит, но реагировать не мог; даже стоять не мог самостоятельно. Расступались изумленные туристы. Моргала Сикорская, ухмылялся малолетний Виктор, которого держала за шиворот, словно собаку за поводок, ошарашенная Алла Юрьевна.

– Андрюха, мы с тобой… – рвал на себе «тельняшку», но старался не выделяться из толпы изрядно подвыпивший Калманович.

– Андрей, ну, вы даете… – восхищенно бормотала, провожая его глазами, Рая. А Ада добавляла:

– Это недоразумение, Андрей, все решится… Вы только не волнуйтесь, вас отпустят… Боже мой, какой вы тут цирк забабахали… Знаете, я даже немного успела снять на телефон…

«А ведь кто-то из них меня подставил, – лениво думал Андрей. – И продолжает прикидываться отдыхающим – правильно, зачем без нужды заявлять о себе?»

Его проволокли через холл, через распахнутые стеклянные двери. Джип «Сузуки» открытого типа без опознавательных полицейских знаков уже поджидал своего пассажира. Куприна загрузили на заднее сиденье, хорошенько утрамбовали. Острое колено уперлось в грудь – ребра сдавило, не продохнуть… Он старательно наводил резкость. Над ним кривлялся и хохотал мокрый, как чушка, упитанный коп Эдуардо, вертел кулаком перед носом – дескать, пробил час мести, сейчас понюхаешь, что это такое!

– Не убивать, – раздался голос человека, оставшегося за кадром, – мы должны знать, на кого он работает.

Ребра болели убийственно – машина прыгала по кочкам, и после каждого такого прыжка мутнело в глазах. Куприн твердил себе, что не должен терять сознание; если потеряет, он конченый человек… В подержанном джипе находились четверо служителей законности и он. Широкая спина водителя рябила перед глазами. Рядом с водителем сидел офицер – не тот, что с козлиной бородкой, а другой; у этого борода была окладистая, аккуратно выровненная триммером, он следил за ней лучше, чем за зубами – временами оборачивался и демонстрировал мечту стоматолога-садиста. Андрей лежал в какой-то лютой позе – практически под сиденьем, руки были связаны за спиной, горло распирал бесхитростный кляп, разящий машинным маслом, а в грудь упиралось колено Эдуардо. Временами этот тип разражался хохотом, зловеще шевелил пухлыми пальцами. Четвертым был еще один знакомец – Хуан-Игнасио. И его не распирало от любви к задержанному – мстительно косился, одаривал ухмылками. Андрей не видел, где они едут, он мог любоваться лишь безоблачным небом, верхушками фруктовых деревьев и крышами проплывающих строений. Недобрые мысли шевелились под лобной костью. Дороги в этом городке достаточно ровные, к общественно значимым зданиям, к коим, безусловно, относится и полицейское управление, ведет приличный асфальт или приличная брусчатка. Но его определенно везли по удаленным от центра закоулкам. Куда? В штаб-квартиру местной братвы? Испытывают сомнение относительно его личности – действительно ли он работает по наводке частного лица? Можно не сомневаться, какая участь ждет его после напористой «беседы». Опять же, машина без известного во всем мире слова «Policia»…