Золотая рыбка

одной рукой ухватив за бедра, другой торопясь расстегнуть брюки. Но девчонка

продолжала распаляющую игру, отталкивая "насильника". Вот он-таки прижал её к

себе, закрывая хохочущий рот губами... Дирк напрягся... Прозвенела пощечина,

спрыгнув с камня, непокорная эстонка умчалась в кусты, чтобы под их ароматной сенью сдаться, наконец, победителю.

"Будет совсем неплохо, если я сам разыграю главную роль в интимнейшей сцене с

этой шлюхой", - решил Бенедикт.

- Ты слишком вошел в роль. - Полина придерживала на груди разорванный крепдешин очаровательной блузки.

- Извини. Аргентинская страсть. - Рэй поправил брюки. - Не знаю, как этот старый

хрыч, а я возбудился.

- Мне пришла в голову идея подстегнуть его похоть, как только увидела бинокль на

подоконнике. Человек, снимающий тайком гнусности, непременно любитель подглядывать.

Они уселись на деревянной скамейке среди кустов цветущего рододендрона. Оба

старались не смотреть друг на друга. Разыгранная сцена вывела "исполнителей" из

равновесия.

- Ты узнал, где он хранит свой архив?

- Если меня снова не надула прелестная дама, то я смогу проникнуть туда сегодня

ночью. Деньги открывают все двери. Но очень большие, черт побери. Мне

понадобилось все обаяние и десять тысяч наличными, чтобы заставить секретаршу

проговориться.

- Завтра у меня операция... Не знаю, в котором часу. Все зависит от того, решится ли

Бенедикт на съемку. В этом случае операция проводится в ночные часы, а почти

весь обслуживающий персонал распускается по домам, кроме самых приближенных

лиц, необходимых для проведения операции. Очевидно, они работают на паях,

получая от шефа деньги за молчание. Время мне объявят сегодня, я успею

предупредить тебя. Но мы промахнулись насчет моего носа. Его придется оставить

нетронутым. Профессор снимает свои фильмы до того, как приступить к делу. Это

срабатывает как допинг. Кроме того, пациентка уже под наркозом и полностью

готова к работе.

- Тогда выбирай: я снимаю весь процесс на пленку. Затем следует операция... У тебя

новый нос... А грех, совершенный во сне или под наркозом, не является грехом...

- С ума сошел? - Вскочила Полина. - Ты позволишь накачать меня наркотиками и

использовать?! Да ещё будеть снимать это!

- У меня достаточный опыт работы оператором. - Рэй увернулся. Ладонь Риты чуть

задела его щеку.

- Я становлюсь ясновидящим. Предчувствовал, что ты снова займешься

мордобоем... Извини, пошутил. Совершенно ясно, что тебе придется остаться со

своим носом. Лично у меня возражений нет. Это первое... Второе, постарайся

соблазнить старика до того, как тебе впрыснут лекарство. Третье, все это пустяки по

сравнению с тем, что придется совершить мне: незаметно ограбить архив и успеть

занять место со своей аппаратурой, когда Дирк приступит к работе. Ситуация

осложняется наличием медперсонала, охраны. А если он вообще откажется от твоих

добровольных ласк и применит наркоз? А если решит доверить работу

секспартнерам - двум-трем чернокожим амбалам? Что мне делать, что? Снова рвать

на себе волосы и убеждать всех и себя, что меня "подставили"? А ты, ты занесешь

меня в список злейших врагов.

- Но ты же приготовил аппаратуру и предусмотрел "облаву"?

- Все должно сработать точно. Честное слово, я очень старался.

- А я постараюсь провести свою игру с Бенедиктом. Жди звонка. Буду использовать

радиотелефон и вести себя очень осторожно.

- И зачем ты связалась со мной... Я же потрясающе невезучий...

- Зато у меня другие проблемы. - Полина усмехнулась: - В результате моего

воздействия на Крафта произошло самопроизвольное разрушение объектов

практически одновременно в разных концах земного шара. Не слабо? Надеюсь, эта

вилла выдержит. - Парировала она с чрезмерной веселостью, поскольку и сама уже терялась в сомнениях.

Рэй сжал руку Риты: - Я сильный, смелый и преданный. Вот увидишь.

Они долго смотрели друг на друга, словно прошаясь. Резко повернувшись, Рэй исчез

среди деревьев. Приближались сумерки.

Сцена в саду взволновала Дирка. До сего момента он был убежден, что обладание

бесчувственным телом женщины, являющееся одновременно и надругательством

- верх наслаждения гурмана. Оказывается, он довольствовался малым, не смея

дерзнуть на настоящее насилие. Или, хотя бы, на его видимость. В данном случае

можно сорвать сразу все удовольствия: развлечься с дамой, весьма

предрасположенной к близости с профессором, а уж затем отснять материал,

который сразу сразит "аргентинца" - нежная полька и похотливый мулат. В

нейтральных, не выдающих места действия "декорациях".

Профессор явился к миссис Ламс около девяти вечера. Она полулежала в шезлонге,

бросив на пол "Плейбой".

- Я ждала вас, профессор... - Женщина томно протянула руку для поцелуя. Дирк

коснулся её губами, чувствуя, что вступает на тропу заговора. - Мне предлагали

съемки для "Плейбоя". Но... вы, вы будете смеяться: я старомодна. Не могу

обнажаться для миллионов. Кроме того, я вообще не обнажаюсь сама. Она

значительно прищурила фиалковые глаза.

- Простите... - Дирк присел на соседний шезлонг. - Это предупреждение о том, что

перед операцией вас следует раздеть медсестрам?

Она рассыпчато рассмеялась.