Золотая рыбка

- Возьмите, я ещё не открывал пачку. - В круге бледного света от невысокого фонаря стоял поджарый мужчина. В его руке белел запечатанный пакетик бумажных носовых платков. - Мне вообще не нужно. Прихватил в универсаме вместо сдачи. - Он говорил по-немецки как иностранец, очень понятно и просто. - Меня зовут Вилли. Вильям Уорк. А вы Дина. Кажется, русская?

Полина выпрямилась, запахивая куртку, и в недоумении разглядывала мужчину. Странное чувство - на границе реальности и воображения. Она видела его раньше. Но где? Вероятно, это был сон, в котором образ отца и Глеба слились, обволакивая любовью, заботой, надежной силой. А может, это гипноз эффектной, мужественной внешности?

- Позвольте мне присесть?

Полина кивнула, мужчина сел рядом. От него исходил запах Ласточкина табака и коньяка. А ещё - немного от кожаной куртки, потертой, стильной, с блестящими кнопками, крючками и молниями. Худое лицо под шапкой почти седых, чуть вьющихся волос пересекали крупные, скульптурные морщины. Тонкий орлиный нос, глубоко посаженные насмешливые глаза. Такие лица с определением "неординарная внешность" ищут в толпе агенты киностудий. На экране они символизируют суровую мужественность, богатство внутреннего мира и глубину чувств. То, что надо одинокой девочке.

Полина взяла пакет, достала бумажную салфетку и высморкалась.

- Мы знакомы? Откуда вам известно мое имя? Не деликатничайте, я не боюсь ночных искателей приключений и даже агентов ЦРУ.

- Зря. Статистика здесь не из лучших. "Живодер" снова отличился в прошлую среду.

- Знаю, знаю. Видела по телевизору. Не люблю кошмары. Так вы из полиции?

- Тепло.

- У меня какие-то сложности с документами?

- Холодно... Хм... Не стану интриговать, вы устали и хотите спать. У Евы опять свидание? Нет, нет! Не уходите, я не шантажист. Сейчас все объясню. - Вилли достал сигареты и протянул Полине.

- Не курю.

- Похвально. - Он щелкнул зажигалкой и затянулся. - Вы работаете в "Аисте", вероятно, недавно. Я не местный, но заметил, что обслуживающая меня девушка далеко не ас в профессии официантки. Вы даже не посмотрели на меня и забыли про чаевые.

Полина прищурилась:

- Не думаю, что вас можно не заметить. Для полицейского у вас слишком запоминающаяся внешность.

- Скорее, я журналист. Вернее, социолог. Занимаюсь проблемами эмигрантов из Союза и Восточной Европы. Брал интервью у ваших коллег, поэтому знаю о Еве и Вашеке... Меня интересуют психологические аспекты ассимиляции в чужой среде. Мне показалось, вы из хорошей семьи и образованы.

- Достаточно, чтобы запомнить пятьдесят сортов пива и научитьтся драить туалеты с первой попытки.

- Выходит, на родине было лучше? - Вилли хитро заглянул в её лицо. Она сидела нахохлившись, давая понять, что не расположена к откровенности.

- Вы полагаете, на этот вопрос можно ответить, пользуясь вашей социологической методой: "да", "нет", "затрудняюсь ответить". Нужное подчеркнуть.

- Нет, конечно. Я пытаюсь расположить вас к себе. А потом вытянуть личные секреты.

- Своеобразный научный интерес. - Полина поднялась. - Думаю, моя комната уже свободна. Простите, страшно хочется спать.

Вилли тоже поднялся и бросил окурок в урну.

- Будем считать, что меня постигла неудача... Но вы позволите проводить вас до пансиона? Я знаю, он находится за тем углом.

Шли молча, заглядывая в незашторенные окна. Здесь не опасались взглядов с улицы и спокойно жили под обстрелом чужих глаз. Впрочем, в это время ночи добропорядочные немцы уже видели третий сон. Лишь немногие, вернувшись с поздней работы или из ресторана, ещё возились на кухне или в спальне.

- Вас удивляет манера жить на виду? - Понял Вилли. - Просто они знают, что никто не станет заглядывать в чужое окно. У русских наоборот - там могут бросить камень или даже выстрелить.

- Вы хорошо изучили национальную психологию. Вероятно, тоже из "восточных"?

- Я англичанин. У нас никто ничего не выставляет напоказ. Особенно скрываются от посторонних взглядов те, кому нечего прятать. Преклонение перед условностями. Чем меньше оснований для церемоний, тем больше изобретательности.

- Спасибо. - Полина остановилась у подъезда пансиона. - Желаю удачи. Надеюсь, такие зануды, как я, попадаются не слишком часто.

- Удачи! - Отсалютовал Вилли.

Через пару дней Полина увидела его за угловым столиком в своем ресторанчике. Увидела сразу, через головы других посетителей, занимавших в этот обеденный час почти все места. Так бывает, - почувствуешь чей-то взгляд, и обернешься. Вцепившись в тяжелый поднос с кружками, Полина приглушила внезапную тревогу. Почему он опять пришел? Отчего знает про Полину слишком много для журналиста?

Она ни на секунду не обольщалась по поводу собственной женской привлекательности. Весь город забит молоденькими, яркими искательницами приключений. Полина же выглядела как мать-одиночка, содержавшая дюжину ребятишек непосильным трудом. А если за "журналистом" Вилли тянется московский след?

- Добрый день, - поздоровалась Полина и достала блокнот, чтобы записать заказ. Она аккуратно помечала номер столика и необходимые блюда.