Золотая рыбка

Как-то вечером, ужиная в просторной, соединенной с гостиной кухне, только что доставленным шофером Андрея Дмитриевича «пайком», отец и дочь долго молчали. Набор дорогих деликатесов и самых доброкачественных напитков стал постоянным на их столе. Но к этому все ещё трудно было привыкнуть.

— Полюшка, у тебя крыша от такого темпа не поехала? Подобная операция называется «произвести ураганный огонь и занять позиции». Действуешь по приказу, который не обсуждается. — Андрей Дмитриевич открыл бутылку коньяка Remy Martin и налил в рюмки. — Выпей немного, согреешься.

— Меня и вправду трясет. Холод изнутри, словно льдышку проглотила, а она не тает. Но льдышку вместе с шампанским.

— Это мандраж. Уж очень все круто завертелось. Опять я кому-то пригодился. Опять автомобиль, спецзаказы, офис… Мне бы радоваться… А ощущение такое, что кого-то обманываю. Может, не по плечу мне такие дела? В бизнесе ведь, Полина, правила особенные, к ним ещё приноровиться надо.

— Ох, и не знаю, папка… Может, так и происходит: человек мечтает, мечтает о чем-то, заведомо далеком от реальности. И вдруг — бац! Извольте: карета подана, лакеи ждут, дворец, принц… Владейте, любезнейшая. А мечтательница испугалась, забилась в угол и просит: оставьте, как было, я ж, тетенька волшебница, пошутила.

— Хочешь сказать, что по поводу Глеба сомневаешься?

— Непонятно как-то… Все сдерживаю себя: проснись, Инка! Почти два месяца встречаемся, в ресторанах самых престижных несколько раз ужинали. Смотрит он на меня… ну, в общем, не совсем платонически. При этом отношения чисто дружеские. У меня такое впечатление, что он одинок и нуждается в человеке, с которым можно поделиться проблемами. Но довериться не может, вроде что-то скрывает.

— Х-м… Думается, этот молодой человек вообще не расположен к откровениям. Любезен, мягок на поверхности. А все важное прячет внутри, в железобетонном бункере.

— Значит, я отдушина бункера. Честь, конечно, большая, и всеже… Полина пожала плечами, смутилась. — Я ведь не просто «хороший парень».

— Ты очаровательная женщина, Полюшка, только не хочешь этого проявлять. — Андрей Дмитриевич обнял дочь. — Соблазном быть не хочешь. Зря, детка, ты же сама его на дистанции держишь.

— Вот и Алла так говорит.

Дружба Аллы и Риты продолжалась. Теперь, встретившись после работы, они заезжали в маленькое уютное кафе, где могли вдоволь наговориться. Ни разу Алла не пригласила подругу к себе. Дорога за город, конечно, дальняя, и у Аллы, очевидно, были причины не приводить в дом девушек. Она частенько упоминала о неравнодушии супруга к женскому полу и своей гипертрофированной ревности.

— Если бы я его, кобеля, за хвост не держала, завел бы мой Геша целый гарем. А что? Коттеджный городок на двадцать семей — и все свои!

Полина без энтузиазма поддерживала не близкую ей тему и переходила на свои, все ещё казавшиеся нереальными жизненные перемены.

— Уж очень все как-то быстро получилось. И фирма наша и внимание Глеба… Ни с того ни с сего Ласточкины стали предпринимателями-бизнесменами. Отец хоть и держится, но он тоже малость в шоке. Раньше ведь пока какое-нибудь решение примут, пятилетка пройдет.

— Время другое. Каждый день закручивается какая-нибудь крупная сделка или глобальная афера. Кого-нибудь отстреливают, кто-то отправляется в тюрягу, другой покупает особняк на французской Ривьере и путает нули в растущих банковских счетах… Эх, ускорение несвободного падения… Можно, конечно, отсидеться в болоте, задыхаясь от зависти к «везунчикам», тем, кто ухитрился вырваться в «инициативную группу». И рассуждать «о доблестях, о подвигах, о славе»… зависит от характера. Увы, я не из тех, кто послушно стоит с кошелками у края тротуара, пережидая пока пронесутся мимо чужие «мерсы» и обдадут грязью. — В черных глазах Аллы промелькнула злинка. Может, оно так и честнее, только не для меня. Да и ты, Инка, не из смиренниц. Ведьмачья порода. Не даром на тебя Глеб Борисович глаз положил. У него вообще-то на моей памяти серьезных баб не было. Весь в делах выше крыши. Если и отвлечется, то на минутку, в качестве гормональной разрядки.

— Значит, у него кто-то есть. Ведь меня он не трогает, никаких попыток к переходу на интим не осуществляет, — призналась Полина.

— Да ну? — Искренне удивилась Алла. — Я полагала, это он для совместного с тобой пользования трехкомнатную квартиру приобрел. Через меня кое-какие бумаги прошли.

— Я слышала, он снимает однокомнатную в Чертаново.

— Снимал, когда в Москву из Орла перебрался. И теперь там обретается, пока ремонт не завершат. Роскошная, слышала, хата. Неужели не приглашал? Выщипанные дугой смоляные брови Аллы недоверчиво поднялись.

— А тебя? — подозрительно прищурилась Полина.