Золотая рыбка

Освежившийся и переодевшийся в праздничное, Ласточкин обнаружил накрытый в гостиной стол, подсчитал приборы — гости вроде не ожидались. Он сел у телевизора, но включать не стал, задумался: и откуда Валя могла узнать? Приказ о назначении майора Ласточкина в Афганистан был официально оглашен час назад в кабинете начдива. Может, почувствовала? Пирог загодя поставила?

Послышался смех, двери в спальню распахнулись и на пороге появилась Полина в школьной форме, белом фартуке, с портфелем и грандиозным капроновым бантом.

— У меня ещё колготки белые будут и букет… — Сразу заметив озабоченность отца, девочка бросилась к нему. — Не дрейфь, папка. Я тебя огорчать не буду. Больше всех стану пятерки носить… А ты за это меня на рыбалку возмешь.

Андрей Дмитриевич прижал бросившуюся ему на грудь девочку. Из-за торчащего банта обменялся долгим виноватым взглядом с Валей. Та сразу поняла и как подкошенная рухнула на стул.

В последовавшие два года они пробовали устроить свою жизнь по-всякому: то оставив Полю бабушке, переселились вдвоем в Кабул. Только и там Валя редко виделась с находившимся на отдаленных позициях мужем. Взяла к себе дочь, а через полгода вернулась вместе с ней домой. Страшно там и противно, никаких денег не захочешь. Живешь за решетками и заборами, как в зоопарке, ещё под охраной бэтээров. Если кого из местных встретишь, так лицо поднять страшно — ненавистью, как кислотой, того и гляди плеснут. А уж сколько цинковых гробов на родину переслали, лучше не вспоминать.

Андрею везло целых четыре года, хотя он и лез в самое пекло. А вскоре после того, как Ласточкину было присвоено звание генерала, доставили его в Москву спецрейсом на носилках, без сознания, прямо в Бурденко. Врачи обещаниями не радовали, но Ласточкин выкарабкался — контузия, конечно, ампутация левой ноги и почки. Только это, считай, чудо, если учесть, из какого кровавого месива откопали солдаты раненого командира.

Стал генерал Ласточкин инвалидом войны, орденоносцем-героем, но дома не засиделся. Хорошие руководители и специалисты везде нужны. Тем более, на «военке», да ещё с таким опытом и послужным списком. Доверили Ласточкину весьма ответственное предприятие, предупредив о строжайших правилах соблюдения секретности и важности производства. А он и обрадовался поспешил голову проблемами трудного производства забить. Чем меньше о личной жизни думаешь, тем лучше.

Не сложилась она, а как из окружения проблем выбраться — не ясно, — не на фронте. Рядом — любимая женщина, молодая, горячая. Врачи говорят: восстановить половые функции, товарищ генерал, можем только частично. Скажите спасибо, что при таком ранении хоть что-то в штанах осталось.

Он предложил жене: «Ты за меня, Валя, не держись. Если хороший человек попадется — не отталкивай. Другом и помощником я сколько потроха выдержат, при вас останусь. Полюшке всегда отцом буду».

Она зарыдала, обнимая колени мужа, поливая слезами трикотажные спортивные брюки, скрывавшие ещё не оформившуюся культю:

— Тебя люблю. Никого другого на дух не надо. Кобелей полно, любимый мужчина — один.

Жизнь в семье вроде пошла по-старому. Только не все раны, видать, затягиваются. Не мог отделаться Андрей Дмитриевич от чувства, что тяготит он Валю, заставляя скрывать и прятать от него часть своей женской жизни. То она на какие-то культпросветсеминары в Москву зачастила, то в турпоездку по соцстранам отправилась, а после вся группа, чрезвычайно в путешествии сдружившаяся, в ресторане регулярные встречи наладила. И мужской голос, молодой, бодрый, Валентину Федоровну нередко к телефону спрашивал.

Полина вытянулась, ссутулилась и веселее не стала. Она стеснялась длинных рук и ног, втягивала голову в плечи, говорила мало, подругу имела всего одну. Училась без всяких проблем, но общественной активностью не отличалась. Посидит у подружки, Бэллы Казаковой, — и домой, валяться на диване с книгой или что-нибудь рисовать черным фломастером на грубой упаковочной бумаге. Только однажды среди громоздящихся черных бликов мелькнуло солнечное пятно — золотая рыбка…

Андрей Дмитриевич теперь виделся с Рассадом редко. Остались неизменными лишь ритуальные выезды на рыбалку. Добычи привозили мало. «Мы же не воевать ездим. Важна не победа, а участие», — объяснял Ласточкин. Полина рассматривала трофеи с печалью и разочарованием. А потом стала проситься взять её с собой. Выбрав не дальний маршрут, девочку повезли на Плещеево озеро. Она целый день не отходя просидела у воды, следя за поплавками, и ни за что не хотела идти спать в уютный вагончик спортивной базы. Друзья переглянулись, Андрей недоуменно пожал плечами. Рыбалка — не самое популярное занятие у десятилетних девочек.

Наконец, Полина призналась:

— Вы надо мной не смейтесь. Я знаю, — золотые рыбки только в сказках водятся. Но я все равно буду ждать.

— И вовсе ничего смешного нет, если человек хочет загадать какое-нибудь желание, — спокойно возразил дядя Кир. — Вот я чуть постарше тебя, и всякий раз, как увижу — звездочка падает, — тут же загадываю.