Золотая рыбка

Рэй завыл, протяжно и тоскливо, как дикий зверь перед часом рассвета. Ему отозвалось эхо и шум. Шум нарастал, вскоре стало очевидно: над головой кружил вертолет. Едва повернув шею и скосив глаза, Рэй понял, что замечен. Вертолет снижался, из открывшегося люка вывалилась лестница. Между её концом и Рэем оставалось метров пять. Но вертолет не мог снизиться, опасаясь задеть винтом каменную стену. Кто-то там, наверху, стал раскачивать лестницу. Рэй сообразил, что должен совершить смертельный трюк — ухватиться за перекладину, выпустив трос. Но страх пропал. Теперб Рэй знал, что обязательно спасется. И даже если погибнет, то вместе со своей невезучестью. За ним прилетели, ему хотели помочь, а это уже один шанс из ста.

Лестница не приближалась более, чем на метр. Рэй рискнул, сильно оттолкнувшись ногой от стены, он сделал мах на канате и впился руками в перекладину. С камней посыпались вниз вырванные костыли. Рэй висел, не в силах подтянуться. Он не рассчитал, как затекли его мышцы. Они буквально превратились в бесчувственное дерево. И тогда в перекладину лестницы впились его челюсти. Веревка дрогнула и начала медленно подниматься. Спасенного затаскивали в люк…

— Да ты везунчик, парень! — сказал втащивший его мужчина. — Ведь мы не собирались сегодня лететь.

— Оставь, Арон. Бедняге не до шуток. Он содрал всю кожу на губах и подбородке, а к ноге привязан канат. — Над Рэем с пластиковым стаканом в руках склонилась женщина. Нет, это был ангел. Легкое серебристое оперение, мерцающее алмазными искрами, длинные светлые волосы, грудь… Погружаясь в мягкую, баюкающую темноту, Рэй думал о том, почему никогда раньше не замечал у ангелов грудь. Глубокое декольте и два аппетитных полушария, почти выскальзывают к его горящим, окровавленным губам. И виски… Нет, Боже, это расплавленная, огненная, возвращающая жизнь лава!

— Ты испачкаешь в крови вечернее платье. Отойди, я сам займусь им, Глен. — Благообразный джентльмен в смокинге с любопытством посмотрел на раненого.

Глава 16

Глен ле Бланк начала сомневаться в своей привлекательности пару лет назад, когда ей стукнуло сорок пять. Телеэкран беспощаден, особенно к тем, кто расстается с ним на целых семь лет.

Глен стала петь ещё в школе, в шестнадцать записала первый диск в составе группы «Вопящие херувимы», в двадцать стала солисткой. Она здорово смотрелась в самом откровенном молодежном прикиде (по теперешним временам, довольно целомудренном) и даже имела кое-какие вокальные данные. Главным достоинством молоденькой певицы был её характер, совмещающий честолюбие с умением приспосабливаться. Девушка не просто мечтала о славе поп-звезды, она делала её своими руками. И всякими другими, весьма соблазнительными частями сильного, переполненного энергией тела.

Иногда судьба благоволит дерзким. Двадцатилетняя Глен встретила могущественного покровителя, который помог подружке завоевать популярность. В течении трех лет она была паинькой, пожиная плоды привалившей славы и богатства. Но вскоре выяснилось, что звездочка не отличается кротким нравом и постоянством привязанностей. Глен резко сменила имидж, частью которого стала атмосфера скандала, окружающая экстравагантную бестию. Заговорили о её бесчисленных любовных связях, о пристрастии к спиртному, наркотикам, о склонности к однополому сексу.

Она и впрямь словно с цепи сорвалась, не терпя никаких ограничений. Когда на концертах фанаты стоя подпевали Глен, когда её лицо глядело с трехметровых плакатов и у дверей гостиничных люксов толпились агенты с головокружительными предложениями, девушка верила — людям её склада все легко сходит с рук. Они играют в рулетку с судьбой, неизменно срывая куш, и вытворяют сумасшедшие вещи, чтобы на старости лет податься в буддизм или купить ранчо в экологически чистом заповеднике Австралии, разводить овец и отстегивать бабки в благотворительный фонд своего имени.

Возможно, все так бы и произошло, если бы не подножка зловредного случая. Однажды после особенно крутых загулов с алкоголем и наркотой, Глен подхватила какое-то хитрое воспаление легких, едва не умерла, но выкарабкалась. Расплата за легкомыслие оказалась суровой — она потеряла голос и большую часть денег, выплатив неустойки за расторгнутые контракты. Покровитель с некоторым даже облегчением покинул её, а молва похоронила. «Звездная болезнь» завершилась летальным исходом для юного дарования, не знающего чувства меры. На судьбе Глен ле Бланк можно было бы поставить крест, как в большинстве подобных случаев.