Золотая рыбка. Часть 1

Джиллан поднимается из кресла и сует револьвер в карман, не выпуская рукоятки. Передо мной теперь стоит совсем другой человек. Жалкий сопляк превратился в крутого парня — и всего лишь под влиянием нескольких рюмок спиртного. Возможно, куража его надолго не хватит и, как только кончится действие джина, малый вновь скукожится, но пока что у меня нет ни малейшего желания вступать в рукопашную с бандитом. Не в последнюю очередь потому, что любопытно узнать, о чем он умалчивает.

— Ну вот что! Вставай! Вывезешь меня из этой норы на своей тачке. Не хочу, чтобы ты пустила своих дружков мне вдогонку. А когда выберусь отсюда, легче будет слинять.

— Ты ведь еще не закончил свою историю.

— Успеется, — смеется он.

Подчиняясь его любезному приглашению, я поднимаюсь на ноги и направляюсь к двери. Хон следует за мной.

— Сейчас я тебя не тронул, — спокойно продолжает он, — но я твой должник, и за мной не заржавеет. Как по-твоему, на хрен я таскаю с собой пушку? Верно, для дела! И она мне еще пригодится. Дойдет и до тебя черед. Если бы не ты, не сидел бы я в заднице. За эту свою пулю ты мне поплатишься, но не сейчас. А пока живи и радуйся, что цела. Не начни ты тогда пальбу, и Олимпия была бы жива. Ты, ты одна во всем виновата! Но я погожу тебя убивать. Хочу, чтобы своими глазами увидела, на что я способен…

Эта пьяная похвальба могла бы показаться смешной, только мне почему-то не до смеха. Вопреки моим надеждам, в подъезде — ни одной живой души. А я-то рассчитывала, что случайный свидетель, заслышав бандитские угрозы, ахнет от ужаса и тем самым на миг отвлечет внимание парня.

Терпеть не могу разгуливать под дулом револьвера, кровь ударяет мне в голову. На какую-то долю секунды вдруг вспоминаются слова тренера. Однажды, во время занятий, мне крепко досталось, и я, вне себя, с ходу ответила ударом на удар. «А в тебе изрядно агрессивности, — с улыбкой заметил тогда тренер. — Впрочем, не вижу в этом беды. Если тебя стукнут, ты вряд ли поднимешь крик, скорее отплатишь той же монетой и тем самым защитишь себя».

Однако агрессия, якобы скрытая в глубине моей голубино-кроткой души, напрасно восстает против угроз Хона: здравый смысл призывает к выдержке. Вдруг позднее представится более удобный случай… Вдруг… Одно понятно: нельзя позволить бандиту умотать на все четыре стороны. При всей своей бестолковости я наконец-то просекла, что задумал этот мерзавец. «Мальчишка — лучший способ застраховать свою жизнь». Расчет Хона Джиллана прост: он хочет зацапать пятилетнего Нелла Хольдена, которого опекает Марион.

В данный момент не ясно, чем закончится это мое приключение, но вскоре мне предстоит взять на себя роль няньки — правда, всего лишь на несколько часов. Вообще-то и Марион не обязана проводить ночи у постели мальчика, но сегодня газетный магнат устраивает пышный прием, и при таком стечении народа ребенка, конечно же, нельзя оставлять одного ни на минуту.

В машине Хон пристраивается позади меня, уперев ствол револьвера мне в спину. В зеркальце отражается его лицо: похоже, сейчас самый пик воздействия джина и через несколько минут начнется спад. Я включаю зажигание, и машина вклинивается в транспортный поток.

— Куда ехать? — спрашиваю я.

— Кати прямо. Выйду, где пожелаю.

И я знай себе не спеша качу прямо. Против воли то и дело бросаю взгляд в зеркало — чаще, чем следовало бы. Хон замечает это и обнажает свой волчий оскал:

— Нечего на меня пялиться, лучше следи за дорогой. Нравлюсь тебе, что ли?

Если напрашивается на лесть, я готова пойти навстречу.

— Знаешь, гляжу на тебя и одного понять не могу: чего ради надо было брать женщин силой?

Он отвечает коротким смешком, таким же мерзким, как у его сестрицы.

— Думаешь, по-другому не получалось? Просто люблю разнообразие. А кроме того, когда баба сопротивляется, меня больше возбуждает.

— Олимпия тоже толковала что-то насчет возбуждения подобного рода. Видно, это у вас семейная черта.

— Заманивать бабу в койку цветочками? Скукота! То ли дело уложить кулаком!

— Ясно.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я у первого же перекрестка сворачиваю направо. «Моррис» горчичного цвета, едущий следом, повторяет маневр. Проделав этот нехитрый трюк несколько раз, я понимаю, что о случайном совпадении не может быть и речи. Водительское сиденье жжет, словно сижу на раскаленных углях. Меньше всего мне хотелось бы очутиться возле Хона, когда его будут расстреливать из автоматов. Я лихорадочно ломаю голову в поисках выхода. Судя по всему, Джиллану не удалось избавиться от слежки. Недруги затаились, чтобы выявить его связи. И выявили. Вряд ли они пожелают выслушать мои оправдания. Гангстеры не склонны играть в демократию, когда дело доходит до разборок. Итак, один ствол уперт мне в спину и бог весть сколько автоматов нацелено из сидящего на хвосте «морриса». Бедняжка Марион, горит ее свидание… Мертвым редко удается сдержать обещание.

Сказать, что ли, Джиллану? Нет! И я молюсь про себя, чтобы он не заметил этой желтой машины позади. Дав по газам, слышу голос моего вынужденного собеседника. Он по-прежнему талдычит свое: