Золотая середина ослика Иа

Я все комнаты обошла, под батареями руками пошарила, в кухне, в ванной под раковинами проверила, бачок от унитаза осмотрела. Везде сухо. Спустилась на этаж ниже, позвонила в дверь, открыл мужчина на костылях. Я ему давай объяснять:

– Мне сказали про потоп, но у нас все в порядке, можете подняться сами проверить.

Дядька очень удивился.

– Деточка, я тебя не беспокоил.

Я ему объяснять стала:

– Не вы, я с тетенькой разговаривала.

А он в ответ:

– Я один дома, видишь, ногу сломал. Жена на работе. Ты что-то путаешь.

Я домой вернулась, а там телефон разрывается, на проводе вновь та тетка с воплем.

Глава 23

Я очень внимательно слушала Полину, а та подробно рассказывала о том, что случилось примерно за год до того, как ее отдали в интернат.

Женщина, которая трезвонила в квартиру Заикиных, сообразила, что ребенок понятия не имеет о жилье, принадлежавшем Анжелике, и, перестав орать, объяснила:

– Девочка, я живу под однушкой, которая принадлежит твоей маме. В ванной с потолка у меня капает вода. Жильцы, что там жили, вчера съехали, может, кран не закрыли. Анжелике придется оплачивать ремонт, это дорого. Найди родителей. Срочно.

– Мама в больнице, – решила озвучить правду Полина, – папа на работе, он поздно приходит.

– Позвони отцу на службу, – не отставала женщина, – скажи ему: у Зинаиды Михайловны потоп. У Асиной! Из двенадцатой квартиры.

– Не знаю папин рабочий телефон, – растерялась Поля, – мамин тоже.

– Обалдеть! – в сердцах воскликнула тетка. – Где отец служит?

– Он… ну… преподает, – без особой уверенности ответила девочка.

– Где? – повторила Зинаида Михайловна. – А мама в каком учреждении работает?

Полина молчала.

– Сколько тебе лет? – вдруг поинтересовалась Асина.

Вот на этот вопрос у Полины был ответ:

– Одиннадцать.

– И ты понятия не имеешь, где родители деньги зарабатывают? – начала злиться тетка.

– Он кого-то учит, – прошептала Полина.

– М-м-м, – простонали из трубки, – придется тебе взять ключи и ехать ко мне. В противном случае, несмотря на то что мы с Ликой учились в одном классе, ей придется сделать ремонт во всех помещениях, которые пострадают от воды. Поняла?

– Да, – еле слышно подтвердила девочка.

Далее диалог стал еще напряженнее.

– Хватай ключи и бегом ко мне.

– Не знаю, где они.

– Скорей всего в шкафу, там, где деньги.

– Не знаю, где у мамы сбережения.

– Вот те на! Неужели никогда руку в коробочку не запускала, на мороженое не тырила?

– Нет. Мама не разрешает мне самой ничего покупать.

– Экая ты правильная. Открой гардероб, где родители держат свои вещи, и поройся на полках. Если там не найдешь ключ, поройся в секретере в «стенке», в письменном столе. Да поживей! Представь, как Анжелика тебя отругает, когда узнает, что ты палец о палец не ударила, когда соседка о потопе сообщила. Перезвоню через десять минут.

– Мне запрещено в спальню заходить, – пояснила Полина, – комната взрослых только для взрослых.

– Иди! Объясню Лике, что я тебе велела. Знаешь, сколько денег придется выложить за материалы, работу мастеров? Тебя за глупость лишат всех подарков на месяц.

– Мне их один раз в году дарят, – вздохнула Полина.

– Если в доме пожар, горит кухня, а мама с папой в спальне и ничего не знают, ты к ним в комнату не пойдешь?

У Полины, которую воспитывали в системе жестких запретов, мозг закипел. Девочка попыталась решить непростое уравнение. Входить в спальню к старшим нельзя никогда. Но в доме пожар, родители сгорят.

– Ну… наверное, пойду, – промямлила она, – пусть потом сердятся, главное, я спасу их.

– А сейчас сбережешь семейные деньги, – заорала Зина, – надоело дуру упрашивать! Одиннадцать лет балде, замуж скоро выходить, а ведешь себя как младенец. А ну, пошла искать ключ!

Поскольку родители чаще всего беседовали с Полей в приказном тоне, у нее сработал автопилот. Поля кинулась на запретную территорию, распахнула шкаф и увидела на средней полке две жестяные коробки из-под индийского чая. В одной лежали лекарства, во второй деньги и ключ с брелоком: трехголовый пес черного цвета. Не успела Полина взять его в руки, как опять позвонила Зинаида.

Не стоит сейчас живописать, как Поля добиралась в неизвестный ей район. Хорошо, что у нее был единый проездной. Соседка оказалась права. В ванной в раковине отверстие слива закрывала пробка, а из крана, который плохо завернули, лилась тонкая струйка воды, стекая на пол…

Полина замолчала.

– Вас отругали? – с сочувствием спросила я.

– Когда мама вернулась домой из больницы, она пообещала мне: сейчас ремня получишь, какое право имела рыться в шкафу, да еще ехать не пойми куда!

Но папа увел ее в спальню, они там долго орали друг на друга, потом позвали меня. Отец объяснил, что родители Анжелики погибли. Сиротку воспитывала бабушка, которая жила в квартире, куда я ездила. Теперь однушка принадлежит маме, она ее сдает. Зинаида жадина и врунья, не следовало ей подчиняться. Наказывать меня не станут, потому что я хотели спасти семейный кошелек. Но если еще раз что-то подобное вытворю, меня сдадут в детдом. Глупая девочка – позор семьи. Маме с папой такая не нужна.