Золотая серединка

– Я скрывал правду, чтобы тебя не огорчать. И потом… разве с тобой можно было нормально поговорить? Я никогда не знал, и до сих пор, между прочим, не знаю, например, какое именно кино тебе нравится. Нет, я говорю не о тех фильмах, которые надо посмотреть потому что их надо посмотреть, потому что это где-то написано, а о том, какой жанр, именно тебе, нравится. Не какому-то Александру Тимофеевскому, которого ты сильно уважаешь, а тебе!

Я села на стул и откусила ещё кусок пиццы:

– Теперь я хоть знаю почему ты от меня ушел.

– Да это я так… и не собирался этого делать… меня просто в тот день очень вывела твоя покупка этой идиотской жабы. У нас и так в квартире было полно всяких фонтанов, аквариумов, террариумов, каких-то статуэток. Но эта жаба, с моего роста, меня просто доканала.

– Не преувеличивай – всего тридцать сантиметров.

– Я не чувствовал себя в этой квартире хозяином, понимаешь?

– Да я ведь всё для тебя покупала! – закричала я, – лягушка это признак богатства и плодородия. А так же возрождения. Я просто очень хотела, чтобы у нас уже был ребёнок. Поэтому и купила…

– Здорово! – захлопал в ладоши Кирилл, – вместо того, чтобы поговорить со мной о ребёнке – ты купила жабу!

Я смотрела в пол и стыдилась поднять на него глаза:

– И ты ушёл из-за лягушки?

– Ты вообще меня слышишь? О чем мы тут с тобой уже полчаса говорим?

– Я это поняла. Я спрашиваю о последней капле!

– Я не собирался уходить, но когда руки потянулись к чемодану, а ты даже слова не проронила… я вообще стал сомневаться – женщина ли ты, или ходячая энциклопедия без души… Почему ты меня не остановила?

Я растерялась. Но поняла, что опять начинать говорить ему о том, что даже в критические моменты надо вести себя достойно, не стоит. Потому что это действительно глупо. Надо вести себя по обстоятельствам. И если обстоятельства требуют скандала – то его надо было устроить. А если они, например, требует секса – значит надо пойти на встречу этим обстоятельствам и устроить всё так, как они хотят.

– Почему ты меня не попросила остаться? Почему не сказала, что любишь меня и хочешь быть со мной?

Я отпила из стакана яблочный сок и тихо, куда-то в стакан, прошептала:

– Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

И сама испугалась этих слов. Потому что они получились искренними и исходили прям из сердца, а не из стакана, как могло показаться на первый взгляд.

Кирилл отобрал у меня стакан и потянул за руку, чтобы я встала.

Потом обвел рукой мои волосы, как будто пригладил взъерошенные пряди, взял мое лицо в свои руки и поцеловал.

Поцелуй длился долго. Мы давно с ним так не целовались – как будто в последний раз, как будто кто-то из нас сейчас уйдет и больше никогда не вернётся.

Я пыталась проанализировать ситуацию, но не смогла. Зато теперь точно могу сказать – что при поцелуе мозг отключается. И как я этого раньше не замечала? Хотя нет, иногда он включался и издавал вопросительные импульсы: «Это прощальный поцелуй?»

Наверное, прошла целая вечность, пока мы смогли оторваться друг от друга:

– Что будем делать дальше? – спросила я.

– Как насчет секса? – улыбнулся Кирилл и потянул меня за руку в спальню.

На ходу я успела с себя снять кофту, а мое сознание даже успело прошептать: «Прости меня, Таша».

Глава двадцать четвертая

Второе утро подряд было прекрасным. Солнце уже давно залило всю комнату своим светом, а мы лежали с Кириллом взявшись за руки и молчали. Но молчали так, как будто и не молчим вовсе, а вовсю обсуждаем где мы были все эти месяцы и почему мы были врозь. Молчать ведь можно по-разному. Самое сложное молчание, когда боишься, что пауза затянулась и начинаешь говорить. Хоть что-нибудь, всякую чушь, только бы не тишина. Бывает что молчишь потому, что нечего сказать, и эта тишина ещё хуже предыдущей: знаешь, что даже пара слов, чепуха про погоду и то будет лучше, чем молчание, но всё равно не можешь сказать ни слова. И в голове гудит, шумит, как будто поезд пронёсся рядом – вот такое пронзительное молчание я тоже встречала.

На работу идти не хотелось. Я поднялась на локте и посмотрела на мужа:

– 

Кто готовит завтрак?

– 

А давай я! – отозвался Кирилл и побежал на кухню.

Я потянулась, выгнулась как кошка и засмеялась. Вслух.

– 

Что тебя так рассмешило? – услышала я голос из кухни.

– 

Счастье. Оно только что пришло ко мне в постель и начало меня щекотать. Ревнуешь?

Муж появился в проёме двери с миской в одной руке и с венчиком в другой.

– 

Нет. Оно к тебе только сейчас, под утро пришло, а со мной всю ночь спало!

– 

Ах вот где оно было всю ночь!

И он улыбнулся и посмотрел на меня так нежно, что я не выдержала, вскочила и подбежала к нему:

– Я тебя очень-очень люблю! – прошептала ему куда то в шею и вдохнула его родной запах.

– Значит замуж за этого южноафриканца ты не пойдешь? – Кирилл меня обнял с одной стороны венчиком, с другой миской в которой находилась дюжина яичных белков и желтков, уткнулся носом в мои волосы и явно ждал ответа.

– Конечно нет.

– Значит, ты тогда всё придумала, чтобы позлить меня? – муж улыбался и уже смотрел на меня прищурившись.