Золотая сеть (повести)

За советскими ребятами шла небольшая группа коричневых ребят в серых костюмах. Среди встречающих прокатился восторженный шепот. Арабы!

Из пустыни они или с приморья?! Тюрбанов на них нет. Видимо, им холодно. И, наверно, не нравится этот дождь.

Во главе многочисленной болгарской группы вышагивала необыкновенно красивая девочка. Густые черные волосы обрамляли ее загорелое лицо, и неожиданно голубые глаза спокойно смотрели по сторонам. В руках она держала небольшую бумажную коробочку с четырьмя отверстиями. В ней копошился какой-то зверек. Гонза Мудрых нес чемодан девочки и то по-русски, то по-чешски расспрашивал красавицу, откуда она и как ее зовут. Девочка улыбалась и терпеливо повторяла: «Румяна Станева, Варна».

— Это в Болгарии, да?.. Черное море, да? спрашивал Гонза.

— Да, — сказала Румяна и очень удивилась, что мальчик спрашивает ее то же самое в третий раз. Если бы она лучше знала Гонзу, она бы поняла, что он хочет показать товарищам, что хорошо знаком с этой красивой девочкой.

Группу замыкал маленький беловолосый мальчик. Он резко отличался от черных высоких болгар, то и дело пытался протолкнуться вперед, вытягивался и звал Сашу.

— Не бойся, Яшка! Саша не потеряется. Он идет впереди, — сказала Катка и подумала: «Яшка и Сашка похожи друг на друга, словно братья родные!»

…После обеда продолжал лить дождь. В «Зеленой долине», правда, немного прояснилось, и разорванные тучки показывали, что в них уже нет больше силы.

В домиках левого крыла было шумно. Там размещались девочки. То одна, то другая девочка выбегала под дождь — срывала несколько цветочков и быстро возвращалась назад.

На правом крыле разместились мальчики. Уже был дан свисток к послеобеденному сну, уже иностранные и местные вожатые готовились к встрече с «генералом», который ждал их на лестнице главного здания, а шум в крайнем домике все еще не утихал.

Глаз с минуту прислушивался, потом взбежал по лестницам и распахнул двери третьей комнаты.

Ребята прыгали с двухэтажных постелей. Заметив вожатого, они так растерялись, что почти остались висеть в воздухе. Потом вскарабкались наверх и в тишине стали укладываться.

Вожатый ушел. Гонза посмотрел на постель Милана. Тот, свернувшись клубочком, спал.

«Жаль, что Милан спит», — подумал Гонза,

Гонза подвинулся к краешку постели и посмотрел вниз.

— Петр! — позвал он шепотом. — Иди наверх!

Петр вскарабкался к Гонзе.

— Что случилось?

— Послушай, что за парень Вило?

— Как что за парень?: Ну, немец. И, знаешь, он просто мировой.

— А мне что-то он не нравится! А как вы договариваетесь? Ведь ты не умеешь по-немецки.

— Не совсем не умею. Я учу немецкий уже два года. А он умеет по-чешски примерно так, как я по-немецки.

— Он умеет по-чешски? — удивился Гонза. — Откуда этот немец научился по-чешски? В школе ведь у них наверняка нет чешского!

— Это я уж не знаю. Может быть, его дома научили? Я могу спросить его. А что у тебя вышло с Вило?

— Ничего! — отрезал Гонза. — И давай катись. А если будешь брать от немцев жратву, я тебе разобью морду.

— Я от немцев ничего не беру! Я получу сколько нужно от самого повара, если уж хочешь знать ты, ты… девчатник сумасшедший!

В комнате раздался грохот.

Ребята проснулись и удивленно смотрели на Петра, лежащего на полу.

Как раз в этот момент раздался свисток, означающий конец послеобеденного сна.

Облака как будто только и ждали этого свистка. Они вдруг расступились, и ясное солнышко залило «Зеленую долину» теплыми лучами.

5

Гонза Мудрых ужасно спешил. Он то и дело вынимал из кармана маленькое зеркальце и осматривал свою прическу. Смоченные волосы, еще минуту назад прилизанные, очень быстро высыхали при ходьбе. «Пока я дойду, опять буду весь в кудряшках, как баран», — испугался Гонза. Он подошел к душу, намочил руку и прижал волосы к голове. Забрызганные башмаки он вытер о брюки, один за другим, и вышел из душевой.

До Гонзы донеслись звуки горнов. Он ускорил шаг.

В лагере начинался вечер самодеятельности.

На небольшом возвышении полукругом сидели арабы. По залу разносился тоненький звук дудочки. Шарики, висевшие под потолком, раскачивались в такт музыке. Вперед-назад, вперед-назад. Араб Селим, наклонив голову, старательно дул в дудочку, выводя мелодию. Но вот мелодию подхватил Юзуф, за ним Али. И все арабы начали медленно кивать головами в белых тюрбанах. Из-под белых бурнусов торчали их ноги, сложенные крест-накрест.

И вдруг прямо посреди песни Селим неожиданно отбросил дудочку и что-то резко прокричал по-арабски.

Вскочил Али, вскочил Юзуф, за ними остальные арабы. Из потайных карманов своих бурнусов они выхватили маленькие сабельки и оседлали воображаемых коней. Селим выхватил из-за кулис маленький барабан и забарабанил по нему руками. Ребята «поскакали», запев боевую песню. В диком темпе они сражались с какими-то недругами, как бы изгоняя их прочь. Но вот арабы засунули сабли назад в потайные карманы, подняли на плечи Селима и ушли со сцены.