Золотая стрела

За разговорами они дошли до конца коридора, поднялись по лестнице и зашагали по проходам второго этажа. Беседа столь захватила обоих авантюристов, что они даже не замечали, куда идут. Да и в коридоре было меньше вероятности, что их подслушают.

— Я тут на досуге пораскинул серым веществом, — продолжал Каширский, — и пришел к выводу, что где-то в замке находится королевская казна. — И, не давая Анне Сергеевне возразить, поспешно продолжал: — Король успел спрятать ее в надежное место, иначе Виктору не пришлось бы биться в безденежье и он спокойно провел бы в жизнь свои бредовые экономические прожекты.

— Что же, в логике вам не откажешь, — вынуждена была признать Анна Сергеевна.

— Ну, не одному же Дубову блистать умом, — скромно заметил Каширский.

— И где же, по-вашему, находится эта пресловутая казна? поинтересовалась Анна Сергеевна.

Каширский понизил голос до почти конспиративного шепота:

— В подвале, где же еще.

— По-моему, это несерьезно, — хмыкнула Анна Сергеевна. — Если даже казна и находится в подвале, то ясно, что спрятана она там надежно, с наскока ее не отыщешь. A сокровища Херклаффа — дело верное! Он ведь был вынужден отсюда в спешке бежать и ничего запрятать не успел.

— Да, пожалуй, — пришлось согласиться Каширскому. — Только и тут ведь палка о двух концах — если Херклафф ничего не успел спрятать, то и найти его сокровища давно мог кто-нибудь другой.

— Но попытаться-то можно! — воскликнула Глухарева, деловито засучивая рукава. — Вы не в курсе, где тут жил Херклафф?

— Кажется, в комнате для гостей, — не очень уверенно ответил Каширский. — Постойте… Ну да, в этом же самом коридоре, чуть дальше. Сейчас там, кстати сказать, обитает Петрович. Ха, жаль, вы не видели, как за завтраком эта девица ему тарелкой по роже заехала!

— Какая девица?

— Ну, я вам говорил — гостья, графиня…

— Должно быть, она-то и есть княжна Марфа, — догадалась Анна Сергеевна. — Впрочем, сейчас это неважно… Вы не в курсе, где теперь Петрович — у себя?

— Да нет, кажется, они с князем Длинноруким куда-то ушли. По своим путчистским делам. Постойте, Анна Сергеевна, вы что же, хотите прямо сейчас?

— A чего медлить? — с азартом заявила Глухарева. — Возьмем сокровища Херклаффа, а ночью полезем в подвал за казной! — И Анна Сергеевна, подойдя к искомой двери, решительно нажала ручку.

Комната оказалась не запертой. Уже на первый взгляд можно было констатировать, что личность нового постояльца оказала неизгладимое влияние на обстановку — в комнате стояла вонь, как на конюшне, повсюду были разбросаны всяческие нужные и ненужные вещи.

— Ну и где же ваши сокровища? — невольно зажав нос, спросил Каширский.

— Под кроватью, где ж еще! — презрительно бросила Анна Сергеевна и нырнула под небрежно застланную койку.

— Погодите, Анна Сергеевна, — проговорил Каширский, — что это вы там говорили насчет княжны? Для чего ее нужно, э-э-э, убрать?

— A ну ее к бесу, — донесся из-под кровати приглушенный голос Анны Сергеевны. — Успеется!

В этом ответе сказалась одна из черт характера госпожи Глухаревой, о которой не знал барон Альберт, но благодаря коей Анна Сергеевна в последнее время проваливала чуть ли не все «мокрые» и прочие дела. Для того чтобы кого-то убить со стопроцентной гарантией, ей нужно было ненавидеть этого человека всеми фибрами своей мятежной души. К примеру, если бы ей теперь под руку попался Дубов, то она готова была бы его сначала отравить, потом повесить, потом сжечь, а вдобавок на пепелище станцевать ламбаду. Когда же Анне Сергеевна «заказывали» людей лично ей малознакомых или к которым она не испытывала персональной вражды, то такое задание она зачастую выполняла спустя рукава, как бы нехотя. Особенно если попутно подворачивалось какое-нибудь интересное дельце вроде поиска сокровищ. Так произошло в случае с убийством владельца Покровских Ворот, к чему-то подобному, похоже, дело шло и теперь. Блеск сокровищ Херклаффа и королевской казны совершенно затмили в сознании Анны Сергеевны какую-то неведомую ей княжну Марфу.

Вскоре Анна Сергеевна, вся перепачканная в пыли, вынырнула из-под кровати с дурно пахнущим узелком, внутри которого что-то соблазнительно позвякивало.

— Давайте сюда, я понесу, — предложил Каширский.

— Еще чего! — с подозрением хмыкнула Анна Сергеевна. — Знаю я ваши фокусы. — И она отважно сунула узелок под юбку.

Несколько минут спустя, запершись в комнате Каширского, искатели чужих сокровищ развязали узелок, но обнаружили в нем лишь два ржавых кухонных ножа — память Петровича о прошлой жизни, когда он был лихим Соловьем-разбойником, грозой густых лесов и больших дорог.

— Все ясно, — угрожающе двинулся Каширский в сторону Анны Сергеевны. Подменили!

— Чего подменили?! — взвилась госпожа Глухарева, на всякий случай схватив один из трофейных ножей. — Отойдите от меня, иначе я за себя не отвечаю!

— Под юбкой подменили, — не унимался Каширский.