Золотая свирель. Том 1

До полудня оставалось чуть больше шестой четверти. Суд, наверное, это то самое длинное здание у рыночной площади, к которому примыкает тюрьма. Пойду-ка я, постою вон там, в арочке, в тени. Подожду, пока народ соберется. Может, встречу паромщика, тогда и внутрь заходить не надо будет.

* * *

255 год от объединения Дареных Земель под рукой короля Лавена (четверть века назад)

– Левкоя. – Я пододвинула табурет и уселась за стол напротив. – Левкоя. Никогда тебя об этом не просила, а теперь прошу. Расскажи про моего отца.

– Ну, малая! Ежели Ида не захотела говорить…

– А ты расскажи. Мать предпочла его забыть, это ее право. А мое право – все про него знать. Он ведь отец мне, не кто-нибудь. А тебе – сын родной. Как его имя, Левкоя?

Старуха задумалась. Почесала мундштуком в голове. Сказала: «О-хо-хо…» Пососала погасшую трубку. Поморщилась. Придвинула к себе миску и вытряхнула пепел прямо в остатки вареной репы.

– Роном его звали, чертяку нашего. Рон, Ронар. Но он требовал, чтоб его кликали по-тамошнему, по-ирейски – Ронайр. Ага. Недоучкой он оттедова приехал, из Иреи из своей. Хотя парень он у меня не дурак был… башковитый парень.

– Значит, все-таки волшебник?

– Да какой он волшебник! Фокусник. Страдалец разнесчастный… паралик его забери… все какой-то ключ искал.

– Какой ключ?

– А! Да это такая хретутень… – Левкоя неопределенно покрутила в воздухе заскорузлыми пальцами. – Я ж сама мало недопоняла, когда он енту мудрость мне втолковывал. Ну, вроде бы батька твой говорил, что он все знает, помнит и умеет, да только забыл начисто… Ага. Это у них там, в Ирее, вроде как таким манером волшбе учат. Сначала выучат, а потом – чик, чик! – и запрут память в сундук железный. И отпускают ученичков обратно на волю, мол, гуляй, живи как знаешь. А сундук, знаний полный, в голове своей таскай. Ключ ищи. Не найдешь – твоя вина, найдешь – всамделишным волшебником станешь.

– А что это за ключ, Левкоя?

– Да что угодно. Вещь кажная любая, слово любое… как это… обстоятельств стечение… Вот парень и метался, из кожи вон выскакивал – искал… Ведь без ключа он не мажик, а так, фокусник балаганный. Ну, умел он там кое-что, кровь заговорить, корову потерявшуюся отыскать, карты кинуть… Да на то и я горазда, и ты тоже, без всяких там Иреев. Ага… Вот я и говорю, без толку он, чертяка, тогда в Ирею енту удрал. Я уж его и похоронила, и оплакала, и думать о ем забыла, а он возьми и заявись, без гроша в кармане, лоб здоровый. Ага… Десять лет – смекаешь? – волшбе учился. А толку – пшик. Десять лет коту под хвост.

– И он не нашел ключа?

– Да бес его знает. Может, и нашел. А может, косточки свои где сложил. Не видала я его с тех пор, как бросил он Иду из-за этих поисков своих. И тебя, малая, бросил. А Ида простить его не смогла. Да и меня тож… не смогла.

Я не помнила отца. Мне тогда от силы год был, когда он ушел. Ушел и не вернулся.

– Я Иде чё говорила, – Левкоя пошарила в недрах передника и вытащила засаленный кисет. – Я ей говорила: подожди, мол, вернется бродяга, он уже уходил так на десять лет. А она мне – ты мать, тебе ждать легко. А я, говорит, невестой Господа нашего стану. Ибо все человеки лживы, говорит, и только Господь меня не бросит никогда. И малую с собой возьму, говорит, чтобы не знала душа невинная, что такое предательство.

А невинная душа, то есть я, первым делом, как только возникла такая возможность, предала ее. Наверное, наследственность дурная сказалась…

* * *

280 год от объединения Дареных Земель под рукой короля Лавена (сейчас)

Тени уже заметно укоротились, прижались узкими ленточками к стенам домов, заползли под навесы и в подворотни, а небо над городом приобрело какой-то неприятный белесый оттенок. Здорово парило. Черное суконное платье и черная же шаль оказались для меня серьезным испытанием. И как только старухи в таком ходят?

У ворот уже собралась большая толпа, но Хелда Черемного я в ней не нашла. Зато обнаружился Пепел. Он узнал меня моментально, несмотря на клюку, согбенную спину и замотанное лицо. Впрочем, и шаль, и траурное платье он сам вчера разыскал в куче пыльного тряпья под лестницей заколоченного дома.

– Госпожа моя! А я тебя тут с раннего утра жду, я знал, что ты придешь.

– Лучше бы ты меня вчера дождался! – Не сдержав раздражения, я стукнула палкой о мостовую. – Вчера ты был мне нужен, ты бы мог мне помочь. Где тебя черти носили?

– Не сердись, госпожа. Давай отойдем на пару шагов, и я тебе все объясню.

– Послушай, Пепел! Вчера мне показалось, что тебе стоит доверять, но ты как сквозь землю провалился именно в тот момент, когда твоя помощь была мне просто необходима. Теперь ты объявляешься и глядишь на меня честными голубыми глазами…

Он моргнул. До голубых его глазам было ой как далеко, хотя честности хватало на пятерых. Он состроил оскорбленную мину и заявил: