Золотая тигрица (СИ)

Солнечный свет проникал сквозь лиственную вязь и ласково скользил по лицу. В густых зарослях весело пели птицы. Это чувство покоя и растворения в тепле и тишине было настолько глубоким и правильным, настолько проникающим до самого дна души, что я не сразу поняла, где нахожусь.

— Тихо, тихо, — проговорил Дамьен надо мной. — Все уже позади.

Я открыла глаза и увидела яблоневые ветки и мелкие зеленые плоды с алыми царапинами на боках. Ветер лениво колыхал листву, откуда-то издалека доносился грохот экипажа по мостовой.

— Мы умерли? — едва слышно спросила я.

— Нет-нет, что ты, — откликнулся Дамьен. — Мы живы, все в порядке.

Он смог уцелеть. Я наконец-то сумела вздохнуть с облегчением.

Дамьен помог мне подняться, и несколько минут я сидела на траве, привалившись к его плечу. Оно, тощее, костистое, ничем не напоминало ухоженное тело принца.

— Ты же упал… — прошептала я.

Прекрасное место выбрал Эвгар для опытов: никаких зевак, никаких любопытных, сиди себе…

— Нет, — улыбнулся Дамьен. — Смог в последний момент схватиться за ножку стола, он там к стене прикручен, что ли… Ох, Вера, как же я за тебя испугался!

— Что ты видел? — спросила я. Вспоминать об Эвгаре не хотелось, но память сама подсунула мне картинку: черное дымное облако и я в его центре.

Мы с ним обязательно встретимся снова. Эвгар затеял какую-то игру со мной, и ему нравится играть. Что ж, посмотрим, кто выйдет победителем.

— Ты зацепилась за какую-то доску, — сказал Дамьен. — Я видел, как ты висела. Побежал вниз. Вера, там же подвал за стеной. Кто его знает, куда он ведет…

— А потом?

Дамьен помедлил, словно боялся, что я ему не поверю.

— Потом я сбежал по лестнице вниз и увидел, что ты лежишь возле входа, — промолвил он. — Я подумал, что ты умерла. Это ведь была магия, и очень плохая магия. Скверная. Но ты жива… — Дамьен погладил меня по руке, и вдруг горячо и упрямо проговорил: — Вера, откажись от этого дела. Если моя просьба хоть что-то для тебя значит, откажись.

Он и предположить не мог, насколько для меня ценна его просьба. Насколько ценен он сам. Будь иначе, будь скромный переплетчик всего лишь очередным кавалером из зоны дружбы для капризной светской барышни, я бы не готовилась к встрече с Тобби. Перешагивая через себя, прямо скажем.

— Тогда меня убьют, — сказала я. — Это дело мне поручили такие люди, которые достанут меня из пасти дьявола, если я буду брыкаться.

Похоже, Дамьен понял всю серьезность ситуации, потому что осторожно обнял меня и произнес:

— Ох, Вера… Мне так за тебя страшно. Ты даже не представляешь, насколько…

Я представляла. Я ведь боялась за Дамьена не меньше.

Мы расстались на бульваре Семи звезд: Дамьен помог мне устроиться в экипаже, повторил свое обещание сегодня же уехать из столицы и неспешным шагом побрел в сторону набережной. Экипаж поехал вперед, я откинулась на неудобную жесткую скамью и всю дорогу думала о том, насколько быстро Эвгар получил всю необходимую информацию обо мне.

О том, что я была замужем за Альфредом, никто и понятия не имел. Этого даже Дамьен не знал. То, что случилось в замке, до того, как он нашел меня на берегу реки, было для него тайной. Вера Анхельм тщательно скрывала свое прошлое даже от единственного дорогого человека. Происходившая из обедневших западных дворян, она перебралась в столицу, учиться в академии ее величества для благородных девиц, и это было все, что обо мне знали.

Драма, которая разыгралась в диких западных землях, была тайной.

Эвгар откуда-то узнал о ней и, небрежно ковырнув пальцем мое прошлое, заставил меня вновь испытать целый шквал мучительных чувств. Я до сих пор помнила его прикосновение, в ушах звучал мягкий вкрадчивый голос, и больше всего мне сейчас хотелось помыться.

Я чувствовала себя грязной. Как в те далекие времена, когда Альфред был моим законным супругом.

Горничная Лиззи, которая встретила меня в гостиной, сделала быстрый книксен и протянула мне письмо. Дорогая белая бумага и огромная алая печать с ощеренной львиной пастью: инквизиция. Ощутив невольный холод, я отдала Лиззи сумочку и распечатала письмо.

«Дорогая Вера! К сожалению, дела мои ухудшились настолько, что я вынужден остаться дома и не смогу навестить вас этим вечером. Однако, поскольку наше общее дело не терпит отлагательств, я приглашаю вас ко мне, Бузинная улица, дом три, в любое удобное для вас время. Искренне ваш, Д.Т».

Лиззи смотрела с уважительным страхом.

Я медленно разорвала письмо на кусочки и швырнула их в камин. Да, жизнь внесла в мои планы внезапные коррективы. Интересно, Тобби действительно настолько плох, что не в силах выйти из дому? Возможно, через несколько часов природа завершит то, что не закончил теракт в порту?

Впрочем, надеяться на это было, как минимум, наивно. А наивностью я не страдала уже много лет.

— Подготовьте ванну, Лиззи. Я сегодня вечером еду в гости к министру Тобби.

Горничная ахнула так, словно ехать мне предстояло прямиком на дыбу. В каком-то смысле так оно и было.