Золотая ветвь

В описанной выше лузацийской церемонии дерево, которое после уничтожения чучела Смерти вносят в селение, является точным эквивалентом деревьев или ветвей, символов Лета или Жизни, которые в описанных выше обычаях приносились в деревню после того, как из нее была выгнана или уничтожена Смерть. Перенесение снятой с чучела Смерти рубашки на дерево является своеобразным возрождением уничтоженного изображения в новой форме. Это также относится к трансильванским и моравским обычаям: переодевание девочки в одежды, которые были на Смерти, и проведение ее по деревне с пением той же песни, которая пелась, когда проносилась Смерть, показывают, что эта девочка должна была в некотором смысле олицетворить воскресение существа, чье изображение было только что уничтожено. Эти примеры наводят на мысль о том, что Смерть, уничтожение которой инсценируется в этих церемониях, нельзя, как это обычно делается, рассматривать только в качестве разрушительной силы. Если на дерево, которое вносили обратно в селение как символ возрождающейся весенней растительности, надевали рубашку только что уничтоженной Смерти, это дерево, естественно, не могло противодействовать возрождению растительности — напротив, оно должно было такому возрождению всячески способствовать. Поэтому предполагалось, что существо, уничтоженное незадолго до этого, — так называемая Смерть — обладает способностью оказывать живительное, ускоряющее воздействие на растительный и даже на животный мир. Тот факт, что чучелу Смерти приписывалось обладание животворящей силой, без сомнения, лег в основу обычая разбрасывания по полям клочков соломенного чучела Смерти с целью увеличить их урожайность, а также обычая класть эти клочки в ясли для повышения плодовитости скота. Так, в австрийской части Силезии, в деревне Шпахендорф, чучело Смерти, сделанное из соломы, хвороста и тряпок, с исступленными песнями выносят на открытое место за деревней и там сжигают. Пока оно горит, идет ожесточенная борьба за его куски, которые крестьяне выхватывают из пламени голыми руками. Тот, кому удалось стать обладателем куска чучела, привязывает его к ветке самого высокого дерева в саду или закапывает на своем поле в надежде, что это будет способствовать повышению урожая. В Троппау, в Австрийской Силезии, девочки надевают на соломенное чучело, которое делается юношами на четвертое воскресенье поста, женские одежды и увешивают лентами, ожерельями и венками. Привязав к длинному шесту, чучело выносят за деревню в сопровождении группы юношей и девушек, которые резвятся, причитают и поют песни. Прибыв на место — обычно на поле за деревней, — они срывают с чучела одежды и украшения, после чего толпа набрасывается на него и разрывает в клочки, за каждый из которых разгорается настоящая драка. Всякий старается заполучить клочок соломы, из которого сделано чучело, в надежде, что, если подложить этот клочок в ясли к скоту, это заставит его давать потомство. Солому клали также в курятник, думая, что после этого кур перестанут уносить и они будут лучше нестись. Вера в оплодотворяющую силу чучела Смерти проявляется и в тех случаях, когда после своего возвращения те, кто нес смерть, бьют скот палками, чтобы сделать его тучным и плодовитым. Возможно, что прежде эти палки употреблялись для избиения Смерти, получая, таким образом, заряд оплодотворяющей силы, которая приписывалась ее изображению. Мы видели также, что в Лейпциге соломенное изображение Смерти показывали женщинам, только что вступившим в брак, чтобы сделать их плодовитыми.