Читаем Золотая ветвь полностью

В Коллендерском приходе, изумительном по красоте районе графства Перт, огни Бельтана пользовались популярностью еще в конце XVIII века. Вот как описывает этот обычай тогдашний приходский священник: «В день первого мая, который называется днем Бельтана, или Бальтейна, все местные мальчики собираются в болотистой местности. На зеленом дерне устраивается площадка круглой формы. Площадка окружается земляной траншеей, которая должна вместить всех присутствующих. Разложив костер, готовят кушанье из яиц и молока, по своему составу напоминающее сладкий крем. Тесто из овсяной муки подрумянивают на углях, так что получается пирог. После того как крем съеден, пирог делят на такое число частей, сколько присутствует людей. Причем стараются резать так, чтобы все куски были одинаковой величины и формы. Один из таких кусков обмазывают древесным углем до полной черноты. Затем разрезанный на куски пирог кладут в колпак, и каждый с закрытыми глазами вытаскивает свою порцию. Последний кусок достается человеку, который держит колпак. Вытащивший черный кусок считается „посвященным“ и должен быть принесен в жертву Баалу. Благосклонности Баала они стараются добиться потому, что от него зависит, будет ли год урожайным. Не вызывает сомнений тот факт, что когда-то жители этой округи, а равно и к востоку от нее приносили человеческие жертвоприношения, хотя ныне „посвященного“ просто заставляют трижды перепрыгивать через пламя. На этом заканчивается обрядовая часть данного праздника».

А вот что сообщает нам Томас Пеннант, путешествовавший по графству Перт в 1769 году. «Первого мая в каждой деревне пастухи справляют свое сельское жертвоприношение, праздник Бельтана. Они выкапывают в земле квадратную яму, в середине которой оставляют дерн, и на нем раскладывают костер. На костре они изготовляют из яиц, масла, овсяной муки и молока горячий пряный напиток; кроме обычных составных частей они добавляют туда пива и виски. Каждый из участников должен принести с собой что-нибудь из съестного. Обряд начинается с того, что часть этого напитка выливают на землю в виде возлияния. Затем каждый берет овсяную лепешку, на которой имеется девять квадратных наростов, посвященных каждый особому существу, будто бы призванному охранять овец и рогатый скот, или же какому-нибудь зверю, представляющему реальную опасность для стад. Каждый пастух, повернувшись лицом к огню, отламывает нарост от своей лепешки и перебрасывает его через плечо со словами: „Это я даю тебе, сохрани моих лошадей; это — тебе, сохрани моих овец, и т.д.“. Затем то же самое повторяется в отношении вредных животных: „Это я даю тебе, лиса! Пощади моих ягнят; это — тебе, серая ворона, а это тебе, — орел!“ По окончании обряда участники пьют тот же пряный горячий напиток, а по окончании пиршества двое выборных людей прячут остатки пищи. В следующее воскресенье они вновь собираются в том же составе и доедают то, что осталось от первого угощения».

Другой автор XVIII века описывает, как праздник Бельтана отмечался в приходе Лоджирэй графства Перт. Он пишет: «Первого мая здесь ежегодно справлялся так называемый праздник Бельтана. Справляется этот праздник главным образом пастухами, которые группами человек по двадцать собираются в полях и готовят себе обед из вареных яиц и молока. Эти блюда они едят со специально по такому случаю выпеченными лепешками, поверхность которых усеяна небольшими бугорками наподобие сосков». Хотя в последнем сообщении ни словом не упоминается о кострах, их, вероятнее всего, зажигали, так как один современный автор доводит до нашего сведения, что в приходе Киркмикель, который на востоке граничит с приходом Лоджирэй, обычай раскладывания костров в полях и печения на них освященного пирога еще не вышел из употребления и поныне. Можно предположить, что когда-то лепешка с бугорками действительно употреблялась для определения того, кому быть «бельтановым чертом» или предназначенной для сожжения жертвой. Пережиток этой традиции можно проследить в обычае печь первого мая в полдень особого рода ржаные лепешки и скатывать их с холма. Считалось, что тот, у кого лепешка, скатываясь, сломается, в течение года умрет или его будут преследовать неудачи. Эти большие лепешки из овсяной, ячменной или гороховой муки (bannocks, как называют их шотландцы) пекли обычным способом; но сверху они обмазывались тонким слоем жидкого теста, приготовленного из взбитых яиц, молока или сливок и небольшого количества овсяной муки. Этот обычай, по-видимому, был распространен преимущественно в Кингусси з графстве Инвернесс и близлежащих местностях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза