Золотая ветвь

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал сотник. — Так, Хаук?

То, что сотник спрашивает совета и разрешения у рядового наемника, тем более недавнего новичка, удивило остальных орков. Да и сам дракон-Терезий выпучил глаза в совершенно человеческом удивлении.

— Мы с тобой почти в равном положении, парень, — ответил Хаук с кривой усмешкой. — Пусть Уртх объяснит, что это такое. — И он стащил мундир и оттянул ворот туники, обнажая старую татуировку.

Оркам не надо было ничего объяснять — они молча рухнули на колени, кладя к ногам Хаука свое оружие. А вот на дракона пришлось потратить несколько минут, после которых он долго тряс головой, находясь в совершенном шоке.

— «Ушам своим не верю!» — перевел его мысленную речь Уртх.

— Я бы тоже не поверил, если бы мне еще сегодня утром сказали, что я буду беседовать с драконом, — парировал Хаук.

Терезий взревел, заколотил крыльями по воздуху и рванулся бежать. Но запутался в лапах и рухнул, разбрызгивая грязь. Впрочем, он довольно быстро выпрямился. Раскосые глаза его горели гневом и болью. В какой-то миг все подумали, что сейчас он бросится на орков, но полудракон издал еще один вопль и, оттолкнувшись задними лапами, взмыл в воздух. То и дело «ныряя» мордой вниз, он кое-как вылетел из оврага и полетел куда-то в чащу.

— Пошли. — Уртх тронул Хаука за плечо. — Ему надо побыть одному!

Вчетвером они вернулись к кострам. Там уже охотники делили мясо. По кругу гуляли бочонки с пивом и брагой.

— А где Терезий? — К оркам подошел Гиверт. — Что вы с ним сделали? Предупреждаю, если с ним что-то…

— Ему просто надо немного побыть одному, — примирительно ответил сотник. — Новости, которые мы принесли ему, оказались… мм… слишком серьезными. К рассвету он вернется, обещаю!

Орк отстранил Гиверта и прошел к ближайшему костру, где перехватил бочонок, сделал добрый глоток и потянулся за куском мяса. Хаук подмигнул Гиверту и присоединился к сотнику.

Терезий вернулся чуть раньше рассвета. Верные привычкам, орки позаботились о несении ночного караула, и Уртх вместе с двумя десятниками как раз обходили посты, сменяя часовых, когда из кустов его окликнул негромкий шепот.

Там обнаружился молодой княжич. Терезий кутался в тот самый плащ, в котором его унесли с поляны. Он отказался выходить из зарослей, и причина этого стала быстро ясна — под плащом у него практически ничего не было. Когда он превращался в дракона, то не догадался снять одежду, так что она вся пришла в негодность. Кожаные сапоги и чулки с рубашкой восстановлению практически не подлежали. Кожаная куртка расползлась по швам. Уцелели только штаны, но и они распоролись по шву в том месте, где вырос хвост. Вопреки ожиданию, Уртх не стал смеяться. Он просто прошел к своим оркам и принес Терезию чью-то запасную рубашку и сапоги. Штаны аккуратно зашили по шву, из куртки выкроили безрукавку, благо пока еще было тепло.

Где-то в чаще леса до сих пор бродили почти все сотни княжеских конников, и, едва рассвело, разбойники вперемешку с орками отправились им навстречу. Следовало вынудить дружинников повернуть назад так, чтобы все выглядело естественно. Мол, лес чист, разбойники исчезли, перейдя границу, и не оставили следов. Орки должны были присоединиться к ним чуть позже — дескать, они ходили за границу, но далеко углубляться не стали, опасаясь совсем потеряться в тамошних дебрях, населенных исключительно дикарями и чудовищами.

Разбойничий лагерь практически опустел — только шныряли в траве хамстеры, да альфары-лучники торчали на деревьях. Терезий сидел на своем любимом бревне, уронив голову на руки. Когда к нему подошел Хаук, княжич вскинулся и хотел было приветствовать его стоя, но тот остановил этот порыв.

— Кто я такой, чтобы передо мной кланялись равные мне по происхождению? — скривился он.

— Знаешь, — Терезий рассматривал свои руки так, словно впервые увидел, — я до сих пор не могу поверить… Я всю ночь думал… Думал, что мне делать?

— Надо жить, — ответил Хаук. — Я как-то живу. В конце концов, не мы выбирали себе такую судьбу. Мы просто родились с этим и должны научиться жить.

— Знаешь, как это трудно — смириться с тем, что ты таков, каков есть!