Золотая ветвь. Исследование магии и религии

Многие первобытные народы не употребляют в пищу мясо медленно передвигающихся животных, чтобы не заразиться от них этой слабостью. Что же касается южноафриканских бушменов, то они, напротив, намеренно едят мясо таких животных. Причина, которую бушмены приводят в объяснение своего поведения, отражает необычайную утонченность первобытной философии. Бушмены воображали, что пища, находящаяся в теле охотника, окажет на преследуемую дичь симпатическое воздействие, так что стоит ему поесть мяса быстроногих животных, как дичь также станет быстроногой и убежит от него. Зато если охотник съел мясо медлительного животного, это качество передастся дичи, что даст человеку возможность настичь и убить ее. По этой причине охотники на горную антилопу строго воздерживались от употребления в пищу мяса проворной и быстроногой газели-антидорки; они не решались даже прикасаться к нему руками. Дело в том, что газель считалась у бушменов весьма быстрым и чутким животным, не смыкающим глаз даже ночью. Стоит нам съесть ее мясо, рассуждали они, как и антилопа не захочет спать по ночам. Как же тогда мы сможем ее настичь?

Нама воздерживаются от употребления в пищу заячьего мяса, потому что опасаются заразиться от этого животного трусостью. Зато они охотно употребляют в пищу мясо льва и пьют кровь льва и леопарда, чтобы обрести мощь и неустрашимость этих зверей. Бушмен ни за что не даст своему ребенку съесть сердце шакала из опасения, как бы он не стал столь же трусливым, но даст ему съесть сердце леопарда, чтобы ребенок вырос таким же храбрым. Когда туземец племени вагого убивает льва, он съедает его сердце, чтобы стать храбрым, как лев, но употребление в пищу сердца курицы, по его мнению, сделает его робким. Когда в зулусском краале начинается эпидемия какой-нибудь страшной болезни, местный знахарь берет кость очень старой собаки, коровы, быка или другого очень старого животного и прикладывает ее как к здоровым, так и к больным людям, чтобы они прожили такую же долгую жизнь, как животное, чью кость к ним приложили. Точно так же, чтобы возвратить молодость старому Ясону, колдунья Медея влила ему в жилы настой из печени старого оленя и головы ворона, пережившего девять поколений людей.

У даяков северо-западной части Борнео юношам и воинам не разрешается употреблять в пищу оленину, чтобы они не стали робкими, как олени, хотя женщинам и старикам есть эту пищу не возбраняется. Впрочем, у каянов, живущих в том же районе и разделяющих представление даяков о вредном воздействии оленины, мужчинам это опасное блюдо все-таки можно попробовать при условии, что оно приготовлено на воздухе: считается, что в таком случае пугливый дух оленя мигом скроется в джунглях и не войдет в тело съевшего его человека. Айны верят, что черный дрозд несет в своем сердце величайшую мудрость да к тому же отличается примерным красноречием, Поэтому, убив дрозда, они вырывают сердце из его груди и поспешно проглатывают его, пока оно еще не остыло. Человек, проглотивший сердце только что убитого дрозда, станет необычайно мудрым и красноречивым, так что сможет переспорить всех своих противников. Жители Северной Индии придерживаются мнения, что стоит человеку съесть глаза совы, как у него появится способность видеть по ночам.

Йндейцы-канза, отправляясь на войну, устраивали в хижине вождя пир, на котором главным блюдом была собачатина. Считалось, что столь самоотверженное животное, как собака, животное, которое дает разорвать себя на куски, защищая хозяина, — не может не сделать доблестными людей, отведавших его мясо. Жители островов Буру и Ару в Ост-Индии также едят собачатину, чтобы стать храбрыми и проворными на воине. Молодые папуасы, живущие в Новой Гвинее в округах Мореби и Моту-Моту, едят мясо свиньи, кенгуру-валлаби, а также крупную рыбу, чтобы обрести силу этих животных и рыб. Некоторые аборигены Северной Австралии воображают, что, отведав мяса кенгуру и эму, они научатся быстрее бегать и прыгать. Народность мири, живущая в Ассаме, превозносит мясо тигра как пищу, придающую мужчинам силу и мужество. Но «оно не годится для женщин; отведав его, они стали бы слишком решительными». В Корее кости тигров, как средство внушить доблесть, ценятся выше костей леопарда. Чтобы набраться храбрости и свирепости, некий китаец, живущий в Сеуле, купил и съел целого тигра. Герой скандинавского предания Ингиальд, сын короля Аунунда, в юности отличался робостью, но, съев волчье сердце, стал отменным храбрецом. А герой Хиальто приобрел силу и мужество, съев сердце медведя и напившись его крови.