Золотая женщина

– Нет, имени его не запомнил… так вот, лавочник в короткой беседе успел упомянуть, что в деревне остановилась красавица из Москвы, настоящая волшебница, которая наложением рук может исцелить кого угодно. Я, как вас увидел, моя фея, сразу понял, что это он о вас говорил… Вы ведь правда обладаете даром целительства?

– И да и нет… – пожала плечами Вика. – Диагноз могу поставить – это точно. А насчет наложения рук – вранье…

– Ну, я так и подумал, что вранье, – кивнул Мирон. – Я в чудеса не верю. И вообще, суеверия, мистика всякая – для дураков. Если у человека не хватает мозгов понять этот мир, проследить цепочку причинно-следственных связей – он обращается к хиромантам, колдунам, астрологам… Отношения в семье не клеятся – значит, знаки Зодиака виноваты. Болезнь напала – карма такая. Муж к другой ушел – приворожила, разлучница! – Мирон засмеялся, потом лицо его снова приняло печально-добродушное выражение. – А о том не хотят думать, что отношения надо строить, о здоровье своем заранее беспокоиться… И всегда помнить о наследственности! Если отец желудком страдал, то и ты, скорее всего, той же хворью маяться будешь, а карма тут ни при чем! А если муж бросил – сама, дура, виновата. Надо было за собой следить! Красивой надо быть, интересной…

Он вдруг споткнулся на полуслове, хитро прищурился.

– А мне диагноз можете поставить, Фата Моргана?

– Проверить хотите?

– Хочу.

– Вы ж сами сказали, что чудес для вас не существует!

– Ну и что… Во всяком деле могут быть исключения. А если вы – та единственная, которая обладает настоящим даром!

– Встаньте из-за стола. Вот так. Руки опустите вниз…

Мирон беспрекословно, даже с готовностью выполнил ее приказ.

Вика провела ладонью вдоль его тела. Потом еще раз.

– Как? Увидели что? – с любопытством спросил Мирон, снова садясь за стол. Поднес к губам чашку.

– Увидела, – спокойно кивнула Вика. – Вы не мужчина.

Мирон поперхнулся, закашлялся.

– Это в каком смысле, фея? – сквозь кашель спросил он.

В палатку заглянул охранник Николай, мазнул по Вике настороженным взглядом, но Мирон махнул рукой, и охранник моментально исчез.

– Ваша предстательная железа…

– Ладно-ладно, молчите! – быстро перебил ее Мирон. – Я понял – вы та еще пройдоха. У любого мужчины моего возраста подобные проблемы. И не надо быть семи пядей во лбу… Вы просто очень хороший психолог, милочка.

– Мой психолог считает меня сумасшедшей, – улыбнулась Вике. То, что Мирон так рассердился, не могло не позабавить ее.

– Верить всем докторам… – сердито буркнул Мирон. – У феи есть психолог? Гоните его к чертям.

– Но вообще вы очень здоровый человек, – упрямо продолжила Вика. – У вас только одна проблема, а в остальном…

– Молчите! Это тоже психологические штучки… Вы могли догадаться, поскольку я слежу за собой – не пью, неплохо выгляжу для своего возраста…

– Сами же спросили! – обиделась Вика. – Я, между прочим, не навязывалась…

– О, эти женщины! Им только дай повод!

Их разговор уже напоминал вполне дружескую перебранку, хоть и в раздраженно-насмешливом ключе. Вика даже на миг забыла, что она здесь – пленница. А потом вдруг вспомнила разбитое лицо Егора и словно протрезвела.

– А вы лицемер, Мирон… Волк в овечьей шкуре!

Тот отмахнулся:

– Что вы, моя Сивилла, это слишком лестно для меня… Волк! Я не волк, а так… зайчик-побегайчик. Ищу подножный корм, никого не беспокою.

– Разве? – нахмурилась Вика, наполняясь ненавистью к человеку, сидевшему напротив нее. – А могилы раскапывать – это вам как?

Добродушное выражение вмиг исчезло с его лица.

– Я не раскапываю могилы, как вы изволили выразиться, дорогуша, я специализируюсь на кладах, – ледяным тоном произнес Мирон. Потом продолжил: – Уважаемая Виктория, а ваш Никита… с его дружком… Чем они занимаются? Забыли?

– Я не одобряю того, что делает Никита. И вовсе он мне не дружок! Мы с ним… просто знакомые!

– Ну да, ну да… А что вы, уважаемая, например, знаете о Егоре?

Вика ничего не ответила.

– Егор Кашин – известный тамбаролли… – лениво произнес Мирон.

– Кто? – испугалась Вика.

– Тамбаролли – расхитители могил. Я ищу клады, а он – трупы. Снимает с них драгоценности, продает черепа… И в этом наше с ним отличие. Между прочим, тамбаролли – древнейшая профессия! – с энтузиазмом продолжил Мирон. – Взять, например, Египет. Что там творилось три тысячи лет назад! Фараона только-только успели мумифицировать и запихнуть в его пирамиду, как являлись тамбаролли. И плевать им было на проклятия, начертанные на стенах гробницы!

Вика слушала его и пыталась примерить слова Мирона к Никите.

«Нет, Никита не такой… Егор – не знаю, а вот Никита вряд ли является расхитителем могил. Он не понимает, что творит! Хотя это не является для него оправданием… Мужику тридцать лет, а он так и не разобрался, что хорошо, а что плохо…» Нежность к Никите мешалась с раздражением, она ненавидела его и любила.

– …или взять, например, теперешнюю Южную Америку, – продолжал вдохновенно Мирон. – Там этих тамбаролли – как собак нерезаных! А почему? Экономика на спаде, население бедствует… Вот и вскрывают они индейские могилы, сокровища ищут – своим деткам на хлеб…