Золотарь, или Просите, и дано будет…

Metanol: вроде в Харькове собирались замутить мордобой. Слиняли?

Nanohren: Да чукча обоссался и вернул билеты в кассу.

Przhevallo: Пациент прибыл (принесли соседи). Симптомы: приставал к санитарам, пердел, хронический передоз, несвязная речь и тупая рожа. Диагноз: чмо. Лечение: нах) так ржачнее.

– Сейчас. Он наш…

– Что-то долго молчит.

– Десять мудаков молчали-молчали, да не вымолчали… Ох, извините! Что-то меня колбасит.

– Меня тоже. Гнилая тут у вас атмосферка.

– Дайте еще одну жвачку.

– Я не про пиво. Я вообще.

Chookcha36:ты поймешь сука вместе со своими корефанами что так себя вести нельзя. Мы уже все пробили и билеты заказали.

Przhevallo: в кино закажи билеты. на мульт «Голубой щенок».

Chookcha36: Баран ты хоть понимаешь с кем базаришь, и ники здесь ни причем.

Nanohren: тюлень ты глухой.

Przhevallo:приезжай, я тебе вломлю )) сильно бить не буду)) я ж понимаю, ты инвалид детства)) я тебя потом в ясли сдам )) ты там будешь самый умный)))

– Все. Конец рабочего дня.

– Завтра продолжим?

– Непременно.

– Надо узнать у следаков, не было ли вброса…

– Не было, Рита Евгеньевна. Я бы почуял.

– (из угла) Не было.

– (от окна) Не было.

– (из другого угла) Нифига не было. Но фон растет.

– (из угла) Ага. Довлеет, етить-колотить…

– Ш-ш-ш… Дон-н-н!

– Ничего себе! Александр Игоревич, где вы научились ножи метать?

– В десанте. Есть такой десант – в очко нырять, граблями махать…

– …вертухаев мочить.

– Тоже играли?

– В "Redneck Rampage"? Оскоромилась. До сих пор стыдно.

6

Спускаться в метро не хотелось. Гомон, давка, толкотня. Чья-нибудь потная подмышка перед носом. А на улице хорошо. Тепло, ветерок обдувает…

Первым делом ветерок обдал Золотаря бензиновой гарью. Затем – ароматами дворовой помойки. Табачным дымом. Швырнул в лицо горсть пыли. Липкую обертку от мороженого. Отчаянно звенел трамвай. Джип, выехавший на рельсы, в ответ гудел с презрением – и полз со скоростью беременной черепахи.

Минута – и траффик встал намертво. Лавируя меж бамперами, Золотарь стал форсировать дорогу. И едва не угодил под колеса: пробки имеют свойство рассасываться в самый неподходящий момент.

– Жить надоело, придурок?! – мордатый таксист высунулся из окна "девятки".

Золотарь счел за благо промолчать. На тротуаре он перевел дух. На губах ощущалась ванильная сладость от обертки, прилетевшей в лицо. Страшно захотелось мороженого. Он ссыпался по ступенькам в угловой подвальчик-гастроном. Долго, придирчиво выбирал, изучая фейерверк трубочек, конусов и брикетов сквозь заиндевелое стекло. Взял кофейный "Магнат" в шоколаде, расплатился и выбрался на улицу.

От "Магната" полегчало. Раздражение отступило. Чтобы вернуться с подкреплением – на родном Пушкинском въезде, оказывается, исчезли все урны. Бумажку бросить некуда. Блин, кому они мешали?! Так хорошо было… Когда на каждом шагу – урна, даже последняя сволочь не швырнет окурок под ноги.

Бомжи сперли на металлолом?

– …И не говорите, Шурочка! Безобразие!

Рядом образовалась соседка из третьего подъезда. Серебро кудряшек, кармин рта, лицо заштукатурено в три слоя. И вечная обида, если назовешь ее "тетей Вавой". Как вышла на пенсию – подавай Вареньку, и все тут.

Варенька выгуливала болонку Лайзу, чихающую зимой и летом.

– Надо в ЖЭК жалобу подать. И в милицию.

– А мэру подадим? Губернатору?

Хотелось развить тему, дойдя до президента и Гаагского трибунала. Но Золотарь сдержался – и зря. Соседка иронии не поняла.

– Вот именно! Губернатору! Никакой управы на них нет!

– На губернаторов?

Он уже жалел, что ввязался в разговор.

– Господь с вами! На наркоманов, чтоб им пусто было!

– Думаете, это наркоманы урны крадут?

– А кто ж еще?

– Зачем?

– Отраву свою в них варят!

Интересная мысль. "А мужики-то не знают!"

– Извините, я спешу. Всего доброго.

– До свидания, Шурочка…

И все-таки бросать обертку на тротуар не хотелось. К счастью, рядом находилась знакомая подворотня, выводившая к мусорным бакам.

– …козел!

– Я тебе блевану!

– Мочи его, пацаны!

Смрад ударил в ноздри за миг до того, как Золотарь увидел, что творится в подворотне. Четверо юнцов, разгоряченных водкой, азартно "носковали" бомжа. Жертва корчилась на асфальте – щербатом, грязном, как рот ханыги. Клетчатая сумка, лопнув на боку, валялась у стены. Откатились в сторону две пустые бутылки.

Третья разбилась.

Манила бритвенной "розочкой".

– Сдурели?