Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ)

— Что здесь происходит?!

— Ну вот, все веселье обломал, — послышался недовольный вздох позади, откуда-то из очереди. Тихо загудевшие студенты, в отличие от меня, кажется, появившемуся преподавателю были совсем не рады.

— Солнцева! Аверин! — разглядев представшую перед ним картину, всплеснул руками наш куратор. — Вы опять?!

— Эй, а чего сразу мы-то??

Брюнет только усмехнулся, отступая на шаг, давая девушке возможность подняться. А Олег Евгеньевич уже размашистым шагом пересекал столовую, едва не хватаясь за голову:

— Второй день занятий, Солнцева. Второй! Такими темпами к концу недели я валерьянку пить начну, а к концу месяца поседею!

— Вот же ж… опять самую рыжую нашли, да?

— Рыж, это был риторический вопрос?

— Авери-и-ин…

— Замолчите оба, — снимая очки, устало попросил преподаватель, мгновенно успокоив перепирающихся новеньких, которым за произошедшее, по всей видимости, было ни капли не стыдно! Протерев носовым платком линзы, мужчина вернул их на нос и потребовал. — А теперь я жду внятного объяснения. Сейчас же! Иначе дальнейшие разборки будут проходить уже в другом месте!

Солнцева набрала в легкие побольше воздуха, явно заготовив пламенную речь… Но сдулась под насмешливым взглядом своего друга. И, возведя глаза к потолку… молча ткнула пальцем в мою сторону!

Не удивительно, что все тут же повернулись, абсолютно все, включая куратора. А я ведь только понадеялась уйти незамеченной! Устроенная новенькими драка давала мне слабый, но шанс остаться в тени, и небольшую возможность того, что истинную причину скандала завтра уже никто и не вспомнит…

Но только не теперь!

С языка впервые в своей жизни готова была сорваться нецензурная брань, а щеки вновь налились краской стыда и унижения. Студенты начали переговариваться между собой, поглядывая то на меня, то на парочку новеньких. К счастью, Олегу Евгеньевичу оказалось достаточно простого жеста, чтобы все понять:

— А, так вот оно что… Ладно, спасаетесь. Солнцева, Аверин, вы в ответе за тех, кого приручили. То есть, раз уж вступились за Романову, будьте любезны, отвезите ее домой. Вы двое — за мной к ректору, и не надейтесь, что в этот раз отделаетесь одним выговором. Надоели ваши выходки, ей-богу!

— Да чё мы сделали-то?!

— Ни чё, а что! Третий курс, а ума, как у детсада…

— Крис, идем, — оказавшись рядом, не обращая внимания на дальнейшую перебранку преподавателя и студенток, рыжая вцепилась в мою руку и уверенно потащила в сторону выхода. — Приведем тебя в порядок.

Надо признать, что увела она меня вовремя, как раз в то время, когда в столовой поднялся самый настоящий гвалт. Останавливать нас никто не стал, и я шла, как глупая корова на веревочке, не понимая, куда и зачем меня ведут. Ситуация немного прояснилась, когда Солнцева распахнула неприметную дверь в конце коридора за аркой… и выставила вперед ладонь, останавливая тенью следовавшего за ней парня:

— Стоять. Ты-то куда лыжи намылил?

— Рыж…

— Тьфу на тебя, Аверин. Первый этаж, тут лететь метра полтора, не больше! Нормально всё будет, здесь подожди.

— Дверь не закрывай.

— Ладно, ладно, извращенец, — закатила глаза Солнцева, бесцеремонно вталкивая меня в женский туалет. Абсолютно пустой, к моему огромному облегчению…

— Рыж, дверь!

— Да, блин, — ругнулась девушка, но послушно выполнила более чем странную просьбу, попутно высказавшись еще раз… но уже на незнакомом мне языке!

Наверное, в любой другой момент я бы удивилась. Но сейчас… раздражало все. Внезапное заступничество новеньких, его повышенная забота о ней, смахивающая больше на паранойю, даже само их присутствие!

Смотреть в зеркало не хотелось, но пришлось. Щеки вспыхнули с новой силой, а глаза застилали злые слезы, сдерживаемые с огромным трудом и, первым, что я сделала, стянула с себя окончательно испорченный пиджак. Огромное пятно насыщенного бордового цвета вряд ли возможно вывести, вещь была окончательно и бесповоротно испорчена.

Скомкав мягкую светлую ткань, я что есть силы швырнула пиджак в ближайшую мусорку, чтобы хоть как-то успокоить бушующие внутри эмоции. Если это и помогло, то мало…

При попытке замыть пятно на шелковой блузке с помощью влажных салфеток и воды из-под крана ничего не вышло. Розовые разводы остались как на ней, так и на светлой сумочке, еще сильнее подгоняя меня к состоянию истерики. Такого унижения в своей жизни я еще не испытывала!

Хорошо хоть Солнцева не лезла под руку с советами и не вмешивалась, стоя неподалеку у окна, сложив руки на груди, хмуро поглядывая на улицу. И не повернулась ни разу, но лишь до тех пор, пока из коридора не раздался негромкий мелодичный свист, складывающийся в смутно знакомую мелодию.

— Ты закончила? — оглянувшись, ровным… слишком ровным и спокойным тоном спросила переведенная студентка. Кажется, весь ее запал и боевой настрой уже пропал, и настроение теперь было ничуть ни лучше моего.

Я лишь молча кивнула, стряхивая воду с рук нервным жестом. После чего вытерла умытое лицо сухой салфеткой и, выбросив ее, последовала за Солнцевой, уже распахнувшей дверь. Я понимала: скажи я хоть слово сейчас, и сдержаться будет просто невозможно.