Золото

– Дедушка, – мягко возразил Манфред, – вы не можете управлять компанией как барон-разбойник. Вы не можете игнорировать мнение команды высококвалифицированных людей, являющихся вашими советниками.

– Так я управлял этой компанией в течение пятидесяти лет. Может, покажешь, кто собирается менять порядки? – Харри с довольным видом откинулся в кресле и достал из внутреннего кармана огромную сигару.

– Дедушка, эта сигара!.. Врач сказал…

– А я говорю, что директором «Сондер дитч» будет Фред Пламмер.

– Но он уходит на пенсию в будущем году, – попытался возразить Манфред.

– Да, – согласился Харри, – но что это меняет?

– Но он – такая старая развалина. – В голосе Манфреда послышались нотки отчаяния. Он не ожидал, что одна из причуд старика расстроит все его планы.

– Он на двенадцать лет моложе меня, – угрожающе прорычал Харри. – Как он может быть старой развалиной?

12

Уик-энд закончился, и квартира стала производить на Рода гнетущее впечатление. Ему не терпелось уехать из нее.

Он побрился, стоя голышом перед зеркалом, постоянно чувствуя вонь из пепельниц и полупустых бокалов. Уборщица увидит обычную для понедельников картину. Все громче и громче становился шум уличного движения с авеню Луис-Бота. Род взглянул на часы: шесть часов утра. «Хорошее время для того, чтобы разобраться в собственной душе», – решил Род и, наклонившись вперед, вгляделся в собственное отражение.

«Ты слишком стар для такой жизни, – сказал он себе. – Четыре года ты так живешь, уже четыре года со дня развода. Вполне достаточно. Было бы совсем неплохо лечь в постель две ночи подряд с одной и той же женщиной».

Он промыл бритвы и включил душ.

«Возможно, я смогу позволить себе такую жизнь, если наш мальчик Манфред сдержит свое слово». Род не позволял себе безоговорочно верить обещаниям Манфреда Стайнера, но весь уик-энд, несмотря на это, чувствовал странное волнение.

Он встал под душ, намылился, затем открыл только холодную воду. Чуть позже, тяжело дыша, закрыл кран и потянулся за полотенцем. Вытираясь, прошел через гостиную в спальню и остановился в ногах кровати, чтобы разглядеть девушку, лежащую на скомканных простынях.

Благодаря загару – цвета карамели – она казалась одетой в прозрачные лифчик и трусики. Волосы, разметавшиеся по подушке, были светлыми и золотистыми и совершенно не гармонировали с треугольником черных волос внизу живота. Розовые губы по-детски надуты во сне. Она показалась Роду слишком молодой. Он даже встревожился. Только сделав заметное усилие, он вспомнил ее имя – начинал уик-энд он совсем с другой девушкой.

– Люсиль, – позвал он, присаживаясь на кровать, – просыпайся. Пора уезжать.

Она открыла глаза.

– Доброе утро. – Род нежно ее поцеловал.

– Ммм… – Она часто заморгала. – Который час? Я не хочу потерять работу.

– Шесть.

– Замечательно. У меня еще масса времени. – Она отвернулась и попыталась зарыться в простыни.

– Ничего подобного. – Род легонько шлепнул ее по заду. – Шевелись, девочка. Готовить умеешь?

– Нет… – Она подняла голову. – Напомни, как тебя зовут.

– Род.

– Ах да, Поршень Род. – Она хихикнула. – Чуть не умерла! Ты уверен, что не работаешь на паровой тяге?

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать. А тебе?

– Тридцать восемь.

– Папочка, ты просто прелесть! – горячо воскликнула она.

– Да, иногда на меня находит. – Он встал. – Собирайся.

– Ты уезжай, а я закрою дверь, когда буду уходить.

– Не выйдет. – Когда последний раз он оставил девушку в квартире, она вынесла все: еду, спиртное, бокалы, полотенца, даже пепельницы. – Пять минут на сборы.

К счастью, она жила по пути и показала дорогу к запущенному кварталу многоквартирных домов в районе Боойсенс, рядом с отвалами породы.

– Я пытаюсь дать образование трем слепым сестренкам. Не хочешь помочь? – спросила она, когда Род остановил «мазерати».

– Конечно. – Он протянул ей пятирандовую банкноту.

– Спасибо. – Она соскользнула с красного кожаного сиденья, закрыла за собой дверь и зашагала прочь. Она даже не обернулась и вскоре скрылась за домом, а на Рода накатила странная волна одиночества. Чувство было настолько сильным, что прошла целая минута, прежде чем он смог стряхнуть с себя оцепенение и отъехать от поребрика.

– Моя пятирандовая подруга. Она действительно любит меня!

Он ехал очень быстро, и, когда поднялся на хребет Краалкоп, тени были еще длинными, а на траве серебрилась роса. Остановив «мазерати» на придорожной стоянке, он вышел из машины. Присев на капот, закурил, поморщился и посмотрел на раскинувшуюся внизу долину.

Ничто не выдавало огромных сокровищ, спрятанных под землей. Она ничем не отличалась от многих других равнин Трансвааля. В центре равнины возвышался город Китченервилль, который уже более полувека радовался тому факту, что лорд Китченер останавливался здесь лагерем на одну ночь в погоне за коварными бурами. Три дюжины домов превратились, как по волшебству, в три тысячи домов, расположенных вокруг прекрасной ратуши и торгового центра. Огромные парки и сады, широкие улицы, новые дома – все было оплачено золотодобывающими компаниями, арендованные участки которых располагались рядом с городом.