Золото

После первого тайма, во время которого чертовы пожиратели жареного картофеля не смогли забить хотя бы одного единственного гола, я начинаю слегка беспокоиться.

Зову Николя, который все так же торчит в дверях:

- Нужно чего-нибудь поесть. Заказываю по цыпленку. Нам нужно набраться сил на тот случай, если все закончится лажей. Тогда встретимся в Панаме.

- Не знаю, как ты боксируешь, но я быстро бегаю. И как ты расцениваешь наши шансы?

- Все нормально. Расслабься. Вообще-то их больше, чем нужно, но думаю, что если эти тумаки забьют гол, а потом удержатся, то мы повеселимся.

- Так-то оно так, но если не забьют, нам будет плохо

- Спокуха! Надо верить в себя. Вот, держи, выпей.

- Нет, спасибо. Может и тебе перестать уже пить? Если чего случится, нужно быть в хорошей форме.

- Не боись, мой организм настолько привык к наркотикам, что спиртное на него практически не действует.

Николя закончил есть и уже возвращается к двери. И как раз в этот момент Бельгия забивает гол.

Браво, картошкоеды! Я вас всех люблю и обожаю! Ору в честь победителей на целый бар, а Николя, к которому вернулась его уверенность, вновь садится рядом со мной, лыбясь во весь рот. Зато все остальные как-то посмурнели. За пять минут до конца матча поднимаюсь:

- Иди к двери, чтобы никто не смылся. Мой блеф удался, но теперь нужно действовать очень быстро.

- Считаешь, что моя фигура произведет впечатление?

- Неважно. Скорчь грозную мину.

Сразу же по окончанию игры беру лист с записями и вызываю по очереди. Если тип не реагирует, другие выталкивают его вперед. У всех туманное подозрение, что их надули, но заклад дело святое. Те, которые не ставили, хохочут и держат нашу сторону. Знакомый по вчерашнему дню молодой перуанец присоединяется к нам и издевается над приходящими платить мужиками. Когда список заканчивается, даю сигнал к отходу. Тикос, вообще-то, люди нормальные, но предпочитаю слишком долго тут не оставаться. Ведь многим известно, что у меня с собой приличные бабки. Мы направляемся в сторону Панамы, и присоединившийся к нам перуанец показывает нам забегаловку, изображающую из себя ночной клуб, расположенную в самом буквальном смысле на границе, с входами по обеим сторонам. Мы в эйфории, и я решаю устроить грандиозный гудеж. Посылаю перуанца за десятью граммами кокаина, после чего, хорошенько нюхнув, занимаем места в заведении. Я возвращаю Николя его двести пятьдесят долларов, плюс еще столько же в качестве процентов, и забираю свою статуэтку.

По мере того, как наступает ночь, собираются тикос, и оркестр начинает с сальсы. Здесь можно встретить всю местную фауну контрабандистов и торгашей, а поскольку деньги к ним быстро приходят, так же быстро и разлетаются. Очень скоро все напиваются в стельку.

Мы постоянно пользуемся своим запасом кокаина, так что все время испытываем веселье. Ночь подходит к концу, и я решаю как-то разнообразить наши удовольствия. Ведь целых три недели мы провели в джунглях, где женщинами и не пахло. Посылаю перуанца, который здесь всех знает, чтобы тот привел нам с полдюжины девиц - ради хоть какого-то выбора. В конце концов оставляем всех. Я беру четверых, Николя одну - раз нет качества, пускай хоть количество будет. Наш ловчий тоже выбирает количество, но за один прием; он берет себе толстенную девку, раза в три толще его самого.

Мы возвращаемся в гостиницу, наши дамы топчутся за нами по пятам. Портье несколько дуется, но соответствующая банкнота тут же переламывает его сопротивление. Через два часа иду за Николя и перуанцем. Спрашиваю у него:

- Ты чего-нибудь платил?

- Нет, сказал, что ты заплатишь.

- А ты, Николя?

- Я тоже. Сказал, что ты очень богатый и платишь, как обычно, за всех.

- Ну ладно. Сказать, что было хорошо, было бы неправдой: ни одна из четырех ни на что не годилась. Пошли, сматываемся.

И мы выкатываемся из гостиницы под градом ругани наших девиц. За хорошую работу и платят хорошо, но отсутствие профессионализма заслуживает наказания.

* * *

Hакачанные кокаином по самые уши, мы так и не идем спать. Вместо этого снимаем такси до Гольфито - это восемьдесят километров отсюда. Заваливаемся у Уэйну, который еще не встал. Еще парочка понюшек кокаина, и все в норме. Уэйн странно выглядит без вечной банки пива в руке.

- И что ты хочешь делать? Возвращаешься на Оса?

- Hет, еду в Сан Хозе посмотреть Чемпионат Мира. Моя пушка все еще у тебя?

- Да, я заботился о ней. Слушай, она как лялечка. Если как-нибудь захочешь ее продать, подумай обо мне.

- Согласен. Вот пять сотен и проценты.

- Hет, старик, все между нами. Мне было приятно оказать тебе услугу, вот и все.

- Спасибо. Это здорово с твоей стороны. Hу ладно, мы полетели. Хочу успеть на самолет.

В аэропорту к пассажирам приглядываются два мусора. Черт, я уже и забыл! В одном сапоге у меня револьвер, а в плавках кокаин. Один из полицейских подходит ко мне. Это тот самый сержант, который говорил мне про Монге, когда арестовали Дэйва.

- Эй, Француз, видал! А выбрали-то Монге! Ты не забудешь обо мне, когда будешь разговаривать со своими дружками из Пуэбло Унидо?

- А как же! Без проблем.