Золото Аида

– Слушаем-с! – прозвучал голос Никанора.

– Принеси в кабинет бокал для вина.

– Один?

– Да.

Отключив связь, Феликс вынул пробку и посмотрел на посетителя. Господин Сидоренко так и продолжал сидеть с потерянным видом.

Вскоре раздался звук, словно некто поскребся в дверь когтями.

– Входи!

Никанор Потапович принес сверкающий девственной чистотой стеклянный бокал и белоснежный одноразовый подстаканничек к нему.

– Пожалте. – Старик положил картонный квадрат на стол, поставил на него бокал и налил из бутылки вина. – Гера спрашивает, если китайской еды не надо, может, шашлыка заказать?

– Закажите, что хотите, только не мешайте нам.

– Боже упаси, ни в коем разе.

И Никанор поспешно покинул кабинет, аккуратно притворив за собой дверь.

Олег Сергеевич сделал пару глотков, нашел вино прекрасным и постепенно начал оживать. Допив залпом, он попросил еще. Феликс налил, отмечая, что в бутылке остается еще минимум полбокала и человеку должно хватить. Тусклые глаза посетителя заблестели и вроде даже стали ярче цветом. Он посмотрел на Феликса и, видимо, только сейчас рассмотрел директора агентства как следует: бледное, скорее даже белое лицо с правильными, портретными чертами, с черными бровями и ресницами, густыми волосами, забранными в хвост. Классический темно-синий костюм, белая рубашка, галстук, на пальце массивный золотой перстень с красным камнем и затейливой монограммой в виде буквы «F». И глаза глубочайше-синего цвета, такого яркого, что казалось, они светятся.

Во взгляде Сидоренко мелькнуло любопытство.

– Вы иностранец? – поинтересовался он.

– Испанец. Но давно живу в России.

– Чисто говорите, совсем без акцента.

– У меня хорошие способности к языкам. Так что у вас случилось? Готовы рассказать?

Олег Сергеевич шумно вздохнул и коротко кивнул. Перед тем как начать рассказ, он переложил сумку с колен на край стола и снова глотнул вина.

Начал он с того, что имеет вполне доходный бизнес и может себе позволить довольно дорогостоящее увлечение, а именно пару раз в году участвовать в «черных» аукционах по продаже антиквариата. Не то чтобы приобретал что-то существенное, так, в основном по мелочи.

– Отчего бы вам не приобретать мелочи на официальных торгах? Меньше шансов потратиться на подделку.

– Н-нет, на этом аукционе все серьезно: оценщики, эксперты, – никаких проблем.

Феликс мягко улыбнулся и попросил продолжать.

– А покупаю на «черном» аукционе потому, что там могут попадаться совершенно уникальные вещи, которые никогда не появятся на официальных торгах.

– Краденые, например, – согласился Феликс. – Прощу прощения, что снова перебил.

– Не без этого, но… – Олег Сергеевич устремил взгляд в потолок, обдумывая, как получше выразить свою мысль. – Понимаете, сама атмосфера этих тайных аукционов разжигает страсть, азарт, отчего приобретенные вещицы становятся для своего обладателя еще дороже.

– Очень хорошо понимаю. Рискну предположить, что однажды вы приобрели там нечто такое, что впоследствии доставило вам мало радости.

– Вроде того.

Как только разговор стал добираться до сути, Олег Сергеевич снова напрягся и потянулся за бокалом.

– Три месяца назад я приобрел эту вещь по достаточно низкой цене. – Сидоренко расстегнул сумку и достал кожаный футляр сантиметров тридцати в длину и столько же в ширину.

– Этот лот особого внимания не привлек, покупатели ожидали жемчужину аукциона – два стакана на подносе в русском стиле работы Фаберже. Так что свой лот я взял практически по стартовой цене.

Олег Сергеевич поднял крышку и протянул футляр Феликсу. В черном бархатном углублении лежала веточка из темно-желтого золота: ровный стебелек и три овальных листочка с мастерски выполненными прожилками – один вверху, два по бокам.

Взяв футляр, Феликс спросил разрешения достать веточку.

– Да-да, конечно, – почему-то с видимым облегчением закивал Сидоренко, словно то, что эта веточка перешла в другие руки, ослабило его внутреннее напряжение.

Взявшись двумя пальцами за край стебелька, Феликс вынул веточку из футляра и поднял на уровень глаз. Последние лучи вечернего солнца, падающие в окно, заиграли на золотых листиках такой тонкой работы, что казалось, они прозрачные и светятся.

– Если не ошибаюсь, фрагмент оливковой ветви крито-микенской культуры, приблизительно VIII века.

– Совершенно верно, – Олег Сергеевич не скрывал удивления. – Как вы это так сразу определили? Имеете опыт антиквара?

– Не совсем. Скорее я просто неплохо разбираюсь на уровне любителя. Так что не так с этим обломком?