Золото Бешеного

— Семья Даниловых, если мне не изменяет память? Конечно помню.

— Так вот, Сергей Данилов был сыном Волошина! Когда отец выгнал его из дому за то, что тот против его воли женился на бывшей заключенной, Сергей взял ее фамилию. А Розочка — их дочь!

— Неисповедимы пути Господни! — Говоров покачал головой. — Да, сюжет! Похлеще «Санта-Барбары»! — Он тяжело вздохнул.

— Послушайте, Порфирий Сергеевич… — Савелию, казалось, не очень хотелось делиться своими сомнениями. — Мне кажется, не стоит говорить Богомолову о том, что мне известен номер счета.

— Не понял. Ты что, перестал ему доверять?

— Да нет, ничего подобного! Но… Как бы вам объяснить?

— Не финти! — Говоров начал заметно раздражаться.

— Мы с вами никому не подчиняемся, я имею в виду по службе. А генерал Богомолов — человек подневольный. Что он обязан сделать в первую очередь?

— Доложить по инстанции.

— Вот именно! И где гарантии, что эти денежки в тот же день не исчезнут и не осядут на каком-нибудь личном счете?

— Да, об этом я как-то не подумал! Пожалуй, в этом есть доля здравого смысла.

— Вспомните, сколько уже было подставок? И где — в ведомстве Богомолова! А последняя, с Вороновым?

— Ну этого-то мы обезвредили, — заметил Говоров.

— А сколько других пролезли в разные щели? Нет, как хотите, Порфирий Сергеевич, а этот номер я никому не сообщу. Я займусь им сам! Тем более что у меня есть завещание Волошина.

— Но это же не его личные деньги!

— Однако именно Волошин сохранил их для нашей страны ценой своей жизни, или я чтото путаю? Старик мог бы жить припеваючи до самой смерти, согласись он на их условия. А уж если совсем по справедливости, то ему, как ни крути, принадлежит двадцать пять процентов от всей суммы.

— По аналогии с найденным кладом? — усмехнулся Говоров.

— А что? Это клад и есть! Тем более что в своем завещании он просит о гораздо более скромной сумме.

— Интересно!

— Десять миллионов долларов он завещал своей внучке на жизнь и учебу в Америке. Это всего лишь полпроцента от суммы. А я поклялся, что выполню его завещание, и сделаю это во что бы то ни стало — вы меня знаете!

— А остальные деньги?

— Волошин завещал использовать их на борьбу с мафией. Кроме того, он просил отомстить за его смерть. Но это уже мое личное дело!

— Даже не знаю… — нерешительно пробормотал Говоров.

— А что тут знать? Последняя воля умирающего обязательно должна быть исполнена!

— Так-то оно так… — Говоров красноречиво замолчал.

— Вы о Богомолове? — догадался Савелий.

— Именно. Мне кажется, что мы просто не вправе скрывать от него то, что ты узнал. Но я разделяю твою озабоченность, а потому попытаюсь убедить Константина Ивановича не разглашать номер счета… Знаешь, у меня из головы не выходит эта черная машина!

— Ясно, чего вы боитесь! — догадался Савелий.

— Боюсь? Интересно! — усмехнулся старый генерал, не отрывая глаз от дороги.

— Со мной всякое может случиться, и счет навсегда будет потерян для страны. Так?

— А ты что, полностью исключаешь такую возможность? — тихо сказал Порфирий Сергеевич. — Конечно же, я надеюсь, что с тобой ничего не произойдет, но…

Говоров переводил взгляд с дороги на Савелия, прекрасно понимая, что творится в душе его бывшего воспитанника. Молчание затянулось, и генерал первым нарушил его. Однако его первые слова прозвучали в унисон со словами Савелия.

— Я знаю, как… — начали они хором и, удивленно взглянув друг на друга, рассмеялись.

— Только после вас, — уступил Савелий. — Впрочем, я уверен, мы подумали об одном и том же.

— В таком случае сначала ты.

— Хорошо. Я знаю, как вырваться из этого замкнутого круга!

— Пока совпадает! — улыбнулся Говоров.

— Мы — Богомолов, вы и я — встречаемся в безопасном месте, то есть там, где нас точно не подслушают, даем друг другу слово, что исполним волю умирающего, и, пока я не завладею деньгами, никто из нас не будет иметь права разглашать эту тайну. Как вы понимаете, подобная осведомленность представляет смертельную опасность для каждого, в особенности для меня.

— Ты имеешь в виду черную «ауди»?

— Не только! Уверен, что многочисленные охотники за Волошиным после его смерти наверняка установят наблюдение за швейцарским банком.

— Звоню Богомолову! — Говоров взял трубку мобильного телефона. — Константин Иванович, это Говоров!

— Наконец-то! — облегченно вздохнул Богомолов. — Докладывай! Волошина взяли?

— Он погиб.

— Григорий Маркович?

— Тоже. И его водитель.

— А наш герой? — Богомолов попытался скрыть волнение в голосе.

— Сидит рядом и передает вам огромный привет. — Говоров подмигнул Савелию.

— Слава Богу! А то я свою группу послал, но пока никаких сведений.

— У генерала словно гора упала с плеч. — Живо ко мне!

— Похоже, на радостях ты кое-что забыл. — Говоров намекал на то, что Савелию сейчас ни в коем случае нельзя светиться в Органах.

— Действительно! Предложения?

— Встретимся у меня на даче, но ты должен приехать один и, конечно же, не на ведомственной машине.

— Мог бы и не напоминать! — обиженно буркнул генерал. — Правда, поздновато уже, но я что-нибудь придумаю. Через час буду. До встречи!

— Ждем, Костя! — Говоров положил трубку.