Золото Бешеного

Петр Ефтимьевич положил трубку, его передернуло: черт бы побрал этого Рэмбо местного разлива! Ему вдруг пришло на ум, что и во время августовского путча на его пути встал русский парень, и в Афганистане тоже (но тот, слава Богу, мертв), теперь еще один… Чудно както… А что, если он не погиб? Мэтр снова схватился за телефонную трубку.

— Георгий, это снова я! — На этот раз он говорил бодрым, деловым тоном.

— Слушаю вас, Наставник! — Георгий тут же свернул на обочину и остановил машину.

— Помнишь, я как-то просил тебя разузнать о Савелии Говоркове?

— Отлично помню. Но он же погиб!

— Очень может быть… Тем не менее попрошу тебя подключить все свои связи и выяснить все до конца. Вплоть до того, что даже могилу его вскрыть и убедиться, что это его кости, а не чьей-нибудь бабушки! Ты понял?

Волнение Петра Ефтимьевича мгновенно передалось и Георгию.

— Да, Наставник, я все понял и выполню незамедлительно. Еще что-нибудь?

— И этого хватит. Удачи!

— А вам — долгих лет жизни! — ответил Георгий, но из трубки уже донеслись короткие гудки.

Неужели Пятый член Великого Магистрата думает, что Савелий мог выжить после таких ран? Георгий отлично помнил фотографию в газете — полчерепа снесено… Стоп! Похоже, Наставник намекает на инсценировку. А что, если найти врача, который давал интервью? Положим, врач настоящий, тогда все в порядке, а вдруг такого врача не существует в природе? Тут-то все и встанет на свои места! Хорошо бы переговорить и с корреспондентом! Пожалуй, с него и надо начать, чтобы выйти на врача. Решено!

Наследующий день Георгию здорово повезло: корреспондент Федор Красилин только что вернулся из Сибири.

— Федор Красилин? — громко выкрикнул Георгий, стараясь перекричать стук пишущих машинок, факсов, принтеров, а также бесконечные телефонные звонки. В комнате находилось человек десять.

— Я Красилин! — отозвался молодой парень и подскочил к Георгию: — Чем могу быть полезен?

— Где бы нам поговорить?

— Только в нашем буфете! — усмехнулся Федор.

— Отлично! Пошли…

— Я родственник того парня, который не дожил нескольких дней до своего тридцатилетия, — начал Георгий, когда они сели за стол. — Вы о нем писали?

— А, катастрофа? Помню! Отличный материал получился! Ой, простите… Примите мои искренние соболезнования!

— Спасибо! Ничего! — Георгий помолчал, словно отдавая дань памяти об ушедшем. — Эта трагедия застала меня за границей, обстоятельства сложились так, что я даже на похороны не смог приехать, а ведь у него больше нет родственников, кроме меня. Савелий был сиротой. — На лице Георгия застыла скорбь.

— Знаете, мне кажется, может получиться неплохое продолжение! — воскликнул Федор.

— Нет-нет, я здесь не для этого! — категорически возразил Георгий.

— Просто мне хочется отдать дань его памяти, поговорить с теми, кто видел его в день смерти. Кстати, не могли бы вы дать мне координаты этого доктора… Иванова, кажется?

— Я не записывал никаких координат! Да и зачем? — удивился Федор.

— Я снял его только потому, что внешность у него была колоритнее, а Савелия увез совсем другой доктор, который трупы в морг забирал…

— Вот как? — нахмурился Георгий. — А в какой морг, не помните?

— Да мне как-то и ни к чему… — Красилин пожал плечами. — И потом я торопился, чтобы успеть сдать материал к выпуску. — Он словно оправдывался перед посетителем.

— Ладно, на нет и суда нет! — вздохнул Георгий. — Как он хоть выглядел? Я имею в виду Савелия.

— Жуткое зрелище! — Красилин брезгливо поморщился. — Кровь фонтаном хлещет, половины головы нет, мозги наружу… Ужас! — Его передернуло. — Долго он мне потом снился!

— Господи! — произнес Георгий. — Какой парень был! — Он встал. — Ладно, пойду, пожалуй, а то дел еще по горло.

— Спасибо за обед, — поблагодарил Федор.

— Не за что! Пока! — Георгий махнул на прощанье и поспешил к выходу.

Сев за руль «ауди», он некоторое время сидел неподвижно и восстанавливал в памяти разговор с Красилиным. Вроде бы все логично, складно, но на душе у Георгия будто кошки скребли. Такое он ощущал только тогда, когда что-то не ладилось.

В то же самое время Савелий Говорков уже вовсю готовился к отъезду.

Выяснив, что за ним неотступно следили от самой клиники, Савелий не рискнул возвращаться туда, где провел несколько дней до последней встречи с Волошиным, как не принял и предложение Говорова поселиться у него на даче. После некоторых раздумий Савелий согласился пожить на явочной квартире Богомолова, которую тот в свое время законсервировал.

Генерал Богомолов только что проконсультировался у специалиста по международному банковскому делу и тотчас вызвал к себе Говорова. Не успел тот переступить порог кабинета, как Константин Иванович обреченно бросил:

— Это полнейшее безумие — посылать Савелия на явный провал.

— Что-то случилось? — бесстрастно поинтересовался Говоров.

— Пока нет, но если наш крестник отправится в «одиночное плавание», то непременно случится.

— Костя, ты можешь спокойно объяснить, что тебя так взволновало?