Золото Бешеного

Савелий вышел из машины и не спеша направился к банку, по пути останавливаясь, чтобы щелкнуть фотоаппаратом. Его внимание привлекла ярко-оранжевая палатка напротив входа и двое рабочих, которые лениво долбали землю. Савелию показалось, что они не столько работали, сколько делали вид, а сами вели наружное наблюдение за банком. Неужели готовят грабеж? Однако Савелий тотчас отмел эту абсурдную мысль. Только полнейший кретин стал бы вынашивать план ограбления одного из богатейших банков Швейцарии — можно только догадываться, что ожидает грабителей внутри! Но если это не грабители, то кто?

Запечатлев на пленку несколько домов поблизости, Савелий постарался заснять обоих землекопов. Неплохо бы, конечно, сразу же войти в банк, пообтереться, но он решил не рисковать понапрасну без поддержки «афганцев» и поспешно вернулся к машине.

— Ну как, удовлетворил свое любопытство? — спросила Бриджит.

— Только наполовину: внутри не побывал! — с печальным вздохом ответил Савелий.

— И что же тебе помешало?

— Мой желудок! — Он так скривился, что она обеспокоенно спросила:

— Что с ним?

— Как что? Кушать хочется! — Савелий рассмеялся и чмокнул ее в нос.

— Разве можно так пугать человека? — надулась она. — Куда поедем?

— Есть здесь поблизости приличный отель?

— «Шератон».

— Поехали.

— Пять звездочек! — многозначительно напомнила Бриджит.

— И прекрасно, — кивнул он.

— А жаль! — Девушка с грустью вздохнула.

— Почему?

— Потому что я живу совсем рядом. У меня две комнаты, гостиная, кухня — ничуть не хуже, чем в пятизвездном отеле!

— Ты предлагаешь мне жить у тебя? И не боишься?

— Не боюсь! — беспечно кивнула девушка.

— Думаешь, я откажусь? Савелий мгновенно ухватился за ее предложение, хотя до остановки у банка вряд ли согласился бы. Ему трудно было мгновенно разобраться в своих ощущениях по поводу тех «рабочих», но возникшего в связи с этим беспокойства уже было достаточно, чтобы задуматься всерьез. Поскольку Бриджит жила рядом с банком, лучшего места для наблюдения за «рабочими» нельзя было и желать.

— Поехали к тебе! — весело рассмеялся Савелий и залихватски воскликнул: — Ямщик, погоняй лошадей!

Он и представить себе не мог, что на фото будут запечатлены не только «рабочие», но и некие субъекты, ведущие наблюдение со второго этажа дома напротив. Однако Савелий не мог пока воспользоваться полученной информацией: проявить, отпечатать снимки, изучить их — на все это требовалось время, и сейчас оно работало против Савелия. Но он этого еще не знал…

Работники Службы безопасности Ордена не могли не обратить внимания на иностранца, который провел у банка гораздо больше времени, чем просто любопытствующий турист. Сделав фото неизвестного, они тут же переслали его в спецотдел Ордена и через несколько часов получили сообщение, что этот молодой человек приехал из России. Далее шли подробные сведения о нем.

Но и Савелий зря времени не терял. Уже на квартире Бриджит он как бы между прочим поинтересовался у нее, где можно срочно проявить пленку и отпечатать фотографии. Она сказала, что ее приятель сделает это сегодня же. Савелий вытащил пленку и вручил Бриджит.

Петр Ефтимьевич ежедневно изучал послания из Женевы. Получив фотографию Савелия и сведения о нем, он не ощутил ничего, кроме щемящей ностальгии по России. Что ж в этом удивительного — всякий раз, услышав русскую речь или русскую фамилию, Петр Ефтимьевич сразу же впадал в минорное настроение и размышлял о России, где он никогда не был, но которую, как ни странно, любил всей душой.

До известия о гибели Волошина Петр Ефтимьевич сумел снять со счета только десять миллионов. Все чаще и чаще его посещали мысли о том, что он напрасно беспокоится, что тайна вклада умерла вместе с Волошиным. Сомнения мучили Петра Ефтимьевича, заставляя его все чаще прибегать к спиртному, что лишь усиливало постоянные колебания и подозрительность.

Будучи человеком умным, он, конечно же, понимал, что, занимая столь ответственную должность в Ордене и претендуя на пост Великого Магистра, он не имел права выставлять напоказ свою слабость, а потому в особо острые периоды запоя предпочитал уединяться. Именно в это время и пришло фото странного русского, проявившего усиленный интерес к банку и его окрестностям.

Петр Ефтимьевич несколько раз брал фотографию в руки, тупо смотрел на нее и снова откладывал. Качество фото было неважным, однако рассмотреть лицо парня как следует не составляло труда. Не будь Петр Ефтимьевич так пьян, он наверняка бы насторожился, но сейчас просто фыркнул, пожал плечами, окончательно отбросил фото и потянулся к виски.

Пятый член Великого Магистрата упустил шанс раскрыть инкогнито Савелия и этим уравнял возможности противоборствующих сторон.

Бриджит оставила Савелию ключи и ускользнула, чмокнув его на прощанье и заверив, что через пару часов вернется, выполнив его поручение. Савелий не стал отлеживать бока и, несмотря на усталость с дороги, решил побродить по незнакомому городу. Он никогда не бывал ни в бывшей Советской Прибалтике, ни в Германии и совершенно искренне изумлялся чистеньким улицам.