Золото Черного Властелина (СИ)

  Княжич, вообще, был Твердяте непонятен. В отличие от всех остальных эфиопов, он леший знает откуда понимал русскую речь. Говорил он, правда, поначалу на жуткой смеси разных славянских наречий с вкраплениями немецких и греческих слов, но очень быстро перенял Новгородский говор и легко общался с Твердятой и его русскими ближниками. Также, сын эфиопского правителя поражал широтой знаний, которой у него быть не могло. Как может житель предалёкой, затерянной среди пустынь страны, пусть и княжеского рода, знать о землях во многих тысячах вёрст от него? Причём знать и о монголах, и о немцах, и даже о битвах возможного отца Твердяты - Александра Ярославича. Пусть поверхностно, но княжич мог толковать о чём угодно. Его рисунки необычных парусников и кораблей на колёсном ходу ввергали опытного морехода в ступор. Осторожные расспросы в княжьем дворе дали только одно объяснение - "Чёрному Властелину" было откровение свыше. Вот только похабник принц, хоть и казался заметно старше своего возраста, но совсем не производил впечатления божьего человека или хотя бы праведника.

  Прошли недели и месяцы. Князь эфиопов и его сын покинули Таджуру, оставив наместника, а Твердята был отправлен караваном со своей командой к берегам далёкого озера Тана в целях секретности. Вот там-то он и осознал всю величину той задачи, на которую согласился.

  В отличие от вполне себе мореходных арабов, нынешние эфиопы были сухопутнее даже самых дремучих древлян - горная местность на корню хоронила речное судоходство, а обилие крокодилов и бегемотов ограничивало и озёрное. О кораблестроении же они не имели вообще никакого понятия. Добавьте к этому отсутствие привычного Твердяте строевого леса и получится глубокая задница. Но... взялся за гуж, не говори, что не дюж.

  Освоившись на новом месте, русич начал со знакомых ему вещей - становление кузниц для инструмента, смолокурни и организацию витья верёвок, рассудив, что они для корабельного дела нужны будут, а там и для кораблей идеи возникнут. На дела эти "ответственный за флот" поставил своих земляков, а сам распаковал измалёванные во время бесед с княжичем тетради и стал думать. Ладьи и нефы оставались для Эфиопии научной фантастикой (если бы, конечно, Твердята знал этот термин), но вот изготовление катамаранов, причём скорее для выработки рабочих навыков, чем для какой-либо практической мореходной пользы, можно было освоить уже в обозримом будущем. Катамараны привлекали своей устойчивостью, безкилевой конструкцией, а главное - своей необычностью. Ибо, как становилось ясно, привычные пути в Эфиопии вели в тупик.

  Чёрная страна поражала своей диковинностью даже новгородцев - а уж их-то судьба помотала по морям и странам. Библейские бегемоты, гигантские слоны, жирафы со своими мачтоподобными шеями. Ездовые страусы, напоминающие дроф-переростков. Обезьяны... да уж, после этих бестий впору и уверовать в Христианских бесов. Хорошо, что они живут больше по лесистым долинам. Ну и само озеро Тана, куда переселилась флотская команда. Большое, многим больше родного Ильменя (хоть и далеко не Ладога), оно встретило переселенцев лазурно-голубой водой, полной зверей и рыбы. А потом, когда пошли затяжные эфиопские дожди, разлилось словно река в половодье и стало бурым от ила и грязи. Таких превращений северные озёра себе не позволяли. Ещё из озера Тана исходил Голубой Нил - один из двух источников великой Египетской реки, которую, кстати, новгородцы несколько раз видели до галерного плена. На вопрос, почему эфиопы не плавают по Нилу в Египет, княжич хитро прищурился и посоветовал прогуляться по руслу реки. Твердята последовал совету и обнаружил ревущий водопад, уходящий в непролазные ущелья. Буйство водной стихии поражало, а когда начался сезон дождей, то бурлящий монстр просто повергал в трепет.

  Впрочем, стоит заметить, что Эфиопия была необычна только своей природой. А люди... люди кроме цвета кожи почти не отличались от тех же славян. Смерды рылись в земле, холопы и воины служили в княжеских дружинах. Даже местная смесь дедовских обычаев с христианством напоминала дом. Княжич и его окружение (а по слухам, и его город-вотчина) были единственной непонятной русичам группой, на озере же царил знакомый порядок вещей. Пусть ближе к жизни кочевников, чем русичей, но знакомый. Жили негры бедно. Кузнецы умели мало, земледелие хромало. Ни дать ни взять - затерянные в снегах самоеды. Этим озаботились присланные из Хайка монахи. Построили деревянную церковь с помощью одного из новгородцев, а затем и учебный зал наставлять смердов и детишек их на путь правильный, чтобы была княжеству польза а землям достаток - ибо с сытой овцы шерсти больше.

  Так что, новый городок названный Гондаром (княжич иногда говорил "Гондор" и почему-то смеялся), рос, людишки местные обрастали навыками, но вот до постройки первых настоящих кораблей было очень и очень далеко.

  Глава Вторая. Пока все дома.