Золото червонных полей

Мужчина, стоявший рядом, тоже был одет с иголочки. На классический костюм светло-серого цвета было накинуто короткое шерстяное коричневое пальто. В руке он держал коричневую кожаную сумку и бумажный пакет, в которых обычно дарят подарки. Слегка вытянутое идеально выбритое лицо продолжало расплываться в неловкой улыбке после недоумённого взгляда Рауцера, и, чтобы как-то скрыть нервозность, этот человек стал поправлять укладку на голове, а потом аккуратно поставил пакет к столу врача.

— Это вам, — указал он.

— Что это?

— Благодарность за спасение нашей дочери, — подхватила женщина. — Мы родители Милены. Я Алёна Петровна, а это мой супруг Иван Петрович.

Несмотря на внешний лоск, всё-таки нельзя было отметить существенный недостаток у этой парочки. Они абсолютно не умели пользоваться парфюмом, и от этого весь кабинет врача наполнился едкой какофонией ароматов из смеси мужского и женского парфюмов. Похожий запах часто стоит в парфюмерных магазинах, отчего становится невыносимым продолжительное нахождение там. По этой причине Михаил Григорьевич встал с кресла и демонстративно приоткрыл окно.

— Разве вы не в курсе, что перед входом в кабинет необходимо снимать верхнюю одежду и надевать бахилы? — спросил он у супругов.

— Но мы не в качестве пациентов же пришли к вам! — парировал Иван Петрович.

— Это не важно. Таковы правила для всех посетителей медучреждений. Внизу специально есть гардероб для этого.

— Хорошо. Мы учтём в следующий раз. Но у нас к вам есть предложение тире просьба.

— Я вас слушаю.

— Во-первых, мы хотим ещё раз поблагодарить вас за спасение дочери. Для нас это был огромный удар. Мы и подумать не могли, что она пребывает в таком состоянии… Но ваш феноменальный подход и профессионализм… Такое превосходное владение техникой реверсивной психологии! Признаться, честно никогда бы не подумали, что она может быть настолько эффективной. Особенно учитывая обстоятельства.

— А во-вторых? — перебил вдруг врач их благодарственную речь

— А во-вторых, мы хотели бы, чтобы вы взяли нашу дочь под наблюдение.

— Естественно, не бесплатно, — добавил муж.

— Это исключено.

— Но почему? Мы даже не озвучили наше предложение.

— Во-первых, она ребёнок. Я некомпетентен в работе с подростками. Во-вторых, я не занимаюсь частной практикой. И в-третьих, я не владею никакой техникой реверсивной психологии.

— Но… как же так? — удивился отец Милены. — Неужели там вы действовали не по заранее подобранной методике?

— Конечно же нет, — вдруг рассмеялся Рауцер. — Как вы вообще себе это представляете? Я вам даже больше скажу, что за последние три вызова только этот оказался успешным, а в предыдущие два исход оказался более трагичным.

— Что вы имеете в виду?

— Два суицида. Молодой наркоман и бывший военный. Меня даже хотели снять с дежурных выездов. Так что, боюсь, вы не по адресу обратились.

— Но, возможно, вы можете порекомендовать хорошего специалиста для нашей дочери? Сейчас очень большая проблема найти профессионала своего дела. Особенно по работе с подростками.

— Вы имеете в виду психолога? — поинтересовался доктор.

— Ну да. Конечно, психолога. Особенно после такой ситуации.

— Нет, не знаю. Да и вообще, на мой взгляд, не нужен ей никакой психолог. В первую очередь Милене нужны родители.

— Что вы имеете в виду? По-вашему, мы плохие родители для своей дочери?

— К сожалению, у меня приём. Так что вынужден с вами попрощаться. До свидания.

— НЕТ! Будьте добры ответить на мой вопрос! — не унималась женщина.

— Не вынуждайте меня вызывать охрану. Покиньте, пожалуйста, кабинет.

После этого родители девчонки вышли из кабинета, потянув за собой мощный шлейф смешанных ароматов и чувств в сторону выхода.

***

— А ты чего здесь делаешь? — поинтересовался шеф у Санька. — Уже полчаса как рабочий день закончился, а он тут!

— Да мне тут доделать кое-что надо. Не успеваю.

— Так, давай не придумывай. Вас хрен поймёшь! То не заставишь остаться, то сами не уходите. К тому же тебя там жена беременная дома ждёт. Кому-кому, а тебе на работе засиживаться вредно. Или… причина как раз в этом, что ты тут ошиваешься до сих пор? — поинтересовался Константин Михайлович.

— Да нет. Всё в порядке. Правда.

— Послушай, Сань. У меня у самого двое детей. Я знаю, что это такое — терпеть беременную бабу. Но ближе тебя у неё сейчас никого нет. Нужно стараться помнить об этом постоянно. Это испытание непростое, но если выдержишь его, то выйдешь уже другим человеком. Сейчас ты ей нужен больше, чем никогда прежде.

— Правда? А вот у меня на этот счёт другое мнение. Но это вас не должно касаться, Константин Михайлович.

— Как скажешь, Саш. Как скажешь…

— Простите. Просто нервы уже ни к чёрту от всего этого! Не хочу вам жаловаться. Это непрофессионально.

— Думаешь, я буду делать выводы о твоём профессионализме в такой ситуации? Мы же тут не какие-то машины бездушные, которые могут только ставить задачи и требовать их выполнения.