Золото для Агаты (СИ)

— О том и речь. Что ж, тогда сегодня пишем, рисуем, а на следующем занятии я вас по препаратам поспрашиваю. Растянем удовольствие, весной ведь так хочется побольше радости. Ясно?

Миша взял журнал, и стал диктовать, кому что писать. Там было все, серое и белое вещество различных отделов мозга, пути, которые нужно было разрисовать и расписать, кора, ядра, строения анализаторов. Всего пять вопросов, но они объемные и сложные. Голову пришлось напрячь.

Я написала минут на десять раньше и вышла из кабинета отдохнуть. Подошла к окну. Как все-таки хорошо. Он сидит в паре метров от меня, такой классный и улыбчивый. Стоило мне зажмуриться и представить его, как мне на плечо легла рука. Он опять подошел беззвучно.

— Они же спишут!

— Пусть хоть что-нибудь спишут. — Улыбнулся он. — Ты все списала?

— Конечно. У меня есть шикарная шпаргалка, мозг, называется.

Мы похихикали над его триумфальным появлением. Никто не ждал и не надеялся, Кравчук тоже не стала портить первой группе сюрприз.

— Это я попросил. — Признался Миша. — Мне это показалось забавным.

Он глянул на часы и вернулся в учебную комнату, я даже из коридора услышала шуршание страниц. Вскоре он собрал листочки, и выгнал студентов из кабинета. Мы с улыбками распрощались. Пора было идти на биологию.

* * *

Знаете, первый семестр стал для меня сущим адом. Вчерашняя школьница, привыкшая рассчитывать на свой устоявшийся авторитет, я и представить не могла, что академия будет жестокой. Казалось, я быстро заработаю себе имидж хорошей девочки и стану учиться. Ничего подобного. Задавали нам горы, предметы новые, сложные, моя психика не выдерживала. Я вымоталась к середине октября, когда начала реветь по пустякам, вспоминая школу самыми ласковыми словами.

Зачетная же неделя стала сущим кошмаром, слезы через день, крики отца по поводу и без. Я чудом сдала зачеты. Особенно анатомию. Наш Наумыч не особенно трудился в плане выставления зачетов. Он просто расписался, сказал, все остальной — сама допишешь.

Я была выпита до капли, я мечтала влюбиться. Просто потому, что я знала, стоит моему сердцу кем-то увлечься, и появятся силы, если это будет взаимная любовь. Все оказалось не так радужно, зато очень мощно. Словно во мне взорвали атомную бомбу. Я часто вспоминала, как увидела Мишу в первый раз и удивилась, услышав его необычный голос, которого он немного стесняется. Как не хотела, боялась признаваться себе в своих чувствах. А потом совсем съехала с катушек, веселая вышла история. Смешная. Теперь я хохотала над ней. Миша стал моим другом, моим отцом. Он помогал мне, любил меня по-своему, по-золотухински. Конечно, в голове все еще проскакивали шальные «а если…». Я прокручивала в голове яркие сцены с нашим участием, девочки продолжали надо мной хихикать. Особенно старалась Белла. Она даже переусердствовала однажды, когда просила поднять Мише настроение перед занятием, а Миша услышал.

— Вы бы, Белла Викторовна, выучили хоть раз, это бы мне на весь месяц настроение подняло.

Она не выдержала и расхохоталась. Миша с удивлением на меня посмотрел.

— Она другое немного под этой фразой подразумевала. — Тихонько уточнила я и объяснила, что в голове подруги весна задержалась и пронзила ее до мозга костей. Она по жизни склонна к мыслям подобного типа.

— Теперь понятно, почему она не учится. Надо еще разобраться, чем она там занимается.

— Точно не анатомией.

Беллка была немного воздушная, она кружилась и радовалась. Правда, иногда уничтожала свою воздушность пошлостями, хотя меня они скорее веселили. Тот мальчик, которого я чуть не сбила, оказался вполне милым пареньком по имени Паша. И у него действительно были уши по типу БХ. Темноволосый, светлоглазый, он как-то очаровал мою подругу, и теперь она думала о нем и о БХ. Но о последнем периодически. Так, только в качестве беглой фантазии на незаданную тему.

Когда я по секрету рассказала Разумову, что Белла нашла себе кавалера, он чуть не подпрыгнул от радости. Она его немного напрягала, вызывала чувство вины. Вроде и отвечать нельзя — студентка, да ведь красивая, да и жалко ее.

— Ну и логика! А потом вы говорите, что у женщин нет логики!

— Нет. — Подтвердил он, и мы опять пустились в затяжной спор о смысле жизни и обучения в меде.

Здесь все было как всегда. Биохимик стебался, издевался над студентами и, кстати, после ареста отца не забыл дорогу к нам домой. Он с присущим ему обаянием подружился с мамой и отвлекал ее от проблем. Кажется, он даже познакомил ее со своей женой. И теперь мама на выходных могла пропадать у них дома, обсуждая, как выражался сам биохимик «всякую бяку». Она отвлекалась от истории с отцом, о ней трещали по телевизору. Вот дело! Беллка даже давала интервью жертвы. Я ворчала и скрывалась от репортеров. Ох, это они еще не знают, с чего все началось!