Золото галлов

– Хо! – Капитон поставил кружку. – И часто ты пил фалернское?

– Да уж, бывали времена. В старой школе, там, в Нарбонне. Приглашали в богатые дома.

– Так ведь и нас приглашают, однако дорогим вином не поят, все норовят каким-то выжимками, как вот это.

– Э, Капитон! Скажи спасибо, что еще хоть такое есть – чай, зима.

– А в богатых домах есть и фалернское.

– Эх, мне б в такой дом попасть, – мечтательно прищурился Беторикс. – Да не для мунуса, как сейчас… а, скажем, охранником или для свиты… для почета в общем.

– Ну да, ну да, – прищурившись, покивал Поркус. – Имя у тебя уже есть. Хочешь, замолвлю словечко? Вот, просто так, ни за что. Просто будешь там слушаться меня во всем.

Ага! Молодой человек насторожился, тщательно скрывая радость. К подобному разговору, к предложению этому, он склонял Поросенка уже вторую неделю, с тех пор, как стал участвовать в подобных попойках – естественно, с дозволения ланисты, которому потом составлял подробный отчет… да и все остальные составляли. И все обо всем прекрасно знали… что – как это ни парадоксально – позволяло общаться довольно-таки свободно: ведь, когда доносы пишут сразу четверо, совсем невозможно соврать, приписать, чего не было, как это здесь обычно практиковалось. А, впрочем, Теренций был тертый калач.

– А ты что смотришь, Упрямец? – Поркус перевел свои поросячьи глазки на Капитона. – Пойдешь с нами?

– На мунус в богатый дом? – вытряхнув из кувшина в рот остатки вина, уточнил гладиатор.

– Да-да, в богатый дом, – с некоторым раздражением подтвердил Поросенок. – Только не на мунус.

– А зачем тогда?

– Экий ты непонятливый! Не помнишь, старый Бовис вчера хвастал, что зван к кому-то на обед?

Упрямец повел плечом:

– Так это он зван – не мы.

– Так богатей этот ждет важных гостей из самого Рима! Которые здесь у нас частенько бывают, иногда устраивают мунусы… вот, как в декабре… Мы будем им просто прислуживать – разносить еду и все такое…

– Ах, вон оно что! – Капитон заинтересованно моргнул и хлопнул себя по ляжкам. – Это другое дело. Я согласен.

Виталий давно уже догадался, куда клонит Поркус. Действительно, имелся такой приработок у гладиаторов-звезд, так сказать – «левак». Знаменитый боец прислуживает за столом! Это по-настоящему круто, все равно, как какой-нибудь там Энрике Иглесиас на пару с Мадонной поют на дне рождения у российского нефтяного магната… В какой-то степени – унижение, да, однако ведь и «бабок» отвалят немеряно, особенно, если под заказ петь.

– Я тоже – с вами, – закивал Беторикс. – Только вот как уговорить нашего хозяина?

– Отпустит, – Капитон презрительно махнул рукой. – Когда он не отпускал-то? Мы ведь с ним всегда заработанным делимся.

– Ну, еще бы! – Галльский Вепрь потер руки. – Какой ему тогда интерес?

Его собеседники переглянулись и прыснули:

– Э, не скажи! Это, может, у вас там, в провинции, все глупо и откровенно – на деньги, а здесь у нас еще и уважение, и престиж. Хозяину нашему от этого – слава, а слава – это деньги и есть.

– Ну, кто бы спорил! Красавчика с собой берем?

– На этот раз – нет, – твердо заверил Поркус. – Старичина сказал, там, у богатея этого, будет много известных дам… А этот бродяга Каруссул уже почти со всем городом переспать успел… матроны ревнивые – устроят потасовку, раздрай. Кому отвечать? Ясно – хозяину школы. И уж после такого он нас никуда не отпустит… ну, разве что на мунус.

Пригласивший в качестве слуг самых знаменитых гладиаторов Медиолана господин Гай Домиций Флор относился к тому самому, зарождавшемуся после войн, слою италийской аристократии, что вовсе не относилась к родовой знати. Сколотившие огромные состояния на посреднических операциях и поставках в воюющие легионы, данного рода людишки – точнее сказать, их прямые потомки – с течением времени все острее ощущали свою ущербность по сравнению с блестящими римскими нобилями. Чувствуя себя в прямом соответствии пословицам «не по Сеньке шапка» и «со свиным рылом в калашный ряд», Домиций, чей дед был простым волопасом, и ему подобные «господа» без зазрения совести тратили большие деньги просто на показуху, чтоб все видели – вот они, настоящие-то богачи, куда там чванливым римлянам! Если они покупали раба-привратника – так обязательно самого дорогого, знающего несколько языков, ежели педагога к ребенку, так конечно же ученого грека, ну, а ежели вдруг собирались выбраться в гости или по делам, то изысканно-вычурные носилки их, кроме рабов и слуг, сопровождала еще целая толпа клиентов и прочих прихлебателей, готовых тянуться за любым лакомым куском.