Золото глупцов

— И, как я вам уже говорила, я воспитана на долге и верности, хотя, если бы знала о том, что меня ждет впереди, вряд ли бы решилась на такое путешествие.

— Однажды, решив ехать, вы не свернули с пути. Вы — самая упрямая женщина, которую я встречал в своей жизни.

— Это оскорбление или комплимент, мистер Фостер?

— Мы прошли вместе не одну сотню миль. Зовите меня просто Гейб.

— Хорошо, Гейб, — мягко сказала Либби. — Я хочу поблагодарить за Люка. Вы были так добры, и меня это обрадовало.

— Значит, мы больше не враги.

— Мы ими не были.

— Тогда я предлагаю вам свою дружбу, по меньшей мере, до конца пути?

— Думаю, что было бы глупо ее отвергать, — сказала Либби.

— Пожмем руки? — Гейб протянул руку.

Либби почувствовала какое-то странное, но приятное чувство от этого рукопожатия.

— Мне нужно идти, а то девочки могут проснуться, — сказала Либби.

— Я пойду с вами.

Они спустились, не говоря друг другу ни слова.

13

Либби записала в дневнике: «5 августа 1849. Наконец мы движемся с хорошей скоростью, стало холодно, но воды достаточно. Я была подавлена, когда узнала, что прошли только половину пути, но сейчас настроение у всех хорошее.

Не могу не согласиться, что спускаться с холма лучше, чем, подниматься. Пейзаж вокруг удивительный: заснеженные пики гор, причудливые горные образования. Мужчины вовсю стреляют дичь. Мне надо научиться ее ощипывать и снимать шкуру с кроликов. Раньше за меня это делали другие.

Дни, проведенные в горах, были самыми приятными. Мы забыли о холере, и все, кажется, привыкли к разреженному воздуху. Корма для скота достаточно, и каждый думает, что до Калифорнии совсем недалеко, если они будут продвигаться быстрее.

Незаметно все вокруг изменилось. Ручьи исчезли, приходится часто преодолевать крутые спуски. Пришлось застопорить задние колеса фургонов, чтобы те не сорвались».

Наконец обоз дошел до спуска к Гусиному ручью, на который было даже страшно смотреть, не говоря уже о том, чтобы спускаться.

— Должен быть другой спуск! — закричал Райвл.

— Если и есть, то никто его еще не нашел. Нужно идти вдоль долины, — сказал Джимми.

— Позаботься о моем грузе! Ты слышал? — крикнул ему вдогонку Райвл.

К первой повозке решили привязать веревки, чтобы поддерживать ее сверху. Ее спуск показался вечностью. То ли канаты перетерлись, то ли груз был слишком тяжелым, но веревка лопнула — фургон покатился вниз. Людей, держащих веревку с другого бока, потащило вниз. Фургон ударился о скалу и понесся дальше. Быки, запряженные в него, жалобно мычали, вода из бочек лилась ручьем.

Шелдон был вне себя от ярости.

— Идиоты, что вы наделали! Моя вода, — завопил Райвл. Он даже не обратил внимания на умирающих быков, выползших из-под разбитого фургона.

— Тебе заплатили, чтобы ты в сохранности доставил мой груз! — закричал он на Джимми. — Будь я проклят, если заплачу тебе хоть цент!

— Вы не доживете до конца пути, если не заплатите людям то, что вы им задолжали. Они сделали все, что смогли. Фургон был перегружен. Будете пить воду вместе со всеми из ручьев.

В лагере царило уныние. Все жалели о разбитом фургоне с водой. Никто не мог утверждать, что они найдут воду. А если и найдут, то в чем ее везти. Шестерых быков, задавленных повозкой, застрелили, и теперь жесткое жилистое мясо тушилось на костре.

Отправившись снова в путь, люди выбивались из сил, стараясь как можно быстрее дойти до реки Гумбольдта, но они доберутся до нее только в конце августа, и это тяготило людей. Река оказалась мутной и соленой, в некоторых местах очень узкой. Воду из нее нельзя было пить.

День за днем Либби чувствовала, как дисциплина в отряде ослабевала. Мужчины ругались друг с другом. Вперед послали разведчика, чтобы найти место для привала с хорошей водой. Позднее его обнаружили лежащим в горах со стрелой в груди. Его коня не было. Все шептались о горных индейцах. Охрана была удвоена. Ходили слухи, что эти племена под покровом темноты пробирались в лагеря, убивая во сне людей или уводя лошадей, тем самым обрекая людей на верную смерть. Они передвигались по горам бесшумно и без труда проходили через посты.

— На них надо охотиться как на животных. Надо отплатить им за Джо, — сказал один из мужчин.