Золото гномов

Стараясь не обеспокоить Плачущую-Во-Тьме, гномы один за другим пустились в путь. Факелы потянулись дальше, в бесконечную темноту пещеры. Ступая бесшумно, последовали за ними и Конан со Сфандрой.

Когда они уже отошли на значительное расстояние от того места, где оставили Плачущую, Сфандра обернулась и посмотрела назад, но не увидела ничего.

— Интересно, кто она такая? — прошептала девушка. — Бедная малышка.

Один из низкорослых человечков, что шел ближе всех к амазонке, обернулся и значительно произнес:

— Будь почтительна, когда говоришь о Плачущей. Она хозяйка пещеры. Она владычица.

— Сколько же ей лет? — тихо спросила Сфандра.

— Кто знает? Плачущая была всегда, — последовал ответ.

— Она такая кроха, — пробормотала Сфандра. — Похожа на серую обезьянку. Неужели в ней есть Сила?

— Если не можешь сказать мудрого слова, лучше не говорить никакого, рассердился наконец маленький горный человечек, — Кэн, Плачущая, — не разгневать бы нам ее. Она и так испугалась чужестранцев. Кто знает, что сделает Кэн, если ярость овладеет ею.

Словно подтверждая его слова, впереди что-то загудело. Факелы стали быстро исчезать за поворотом. Схватив девушку за руку, варвар широким шагом устремился следом. Он не хотел остаться в темноте, не зная, куда идти, в то время как хитрые гномы скроются в потайном ходу, бросив чужеземцев в пещере на произвол судьбы.

Он почти бежал, обгоняя факел за факелом, пока, наконец, они со Сфандрой не оказались возле предводителя. Тот уже вступал в огромный зал, которым заканчивался подземный ход. Варвар и степная девушка выскочили из тоннеля и застыли, не в силах произнести ни слова при виде открывшейся перед ними картины.

Свод пещерного зала уходил далеко ввысь. Посреди темным блеском, точно ртутное, сверкало озеро. А вокруг молчаливой воды в мистическом порядке были разложены драгоценные камни, слитки золота, серебра, меди. С четырех сторон озеро охраняли золотые статуи, изображающие Кэн — или кого-то, очень похожего на Кэн, — только в отличие от той серой обезьянки, что хныкала в темноте тоннеля, эти были крылаты — из их лопаток росли перепончатые крылья, подобные крыльям летучих мышей. Раскинув неестественно длинные руки, четыре плакальщицы Кэн как бы заключали магическое сокровище в охранительный круг.

Гномы с факелами в руках встали вокруг озера, не решаясь ступить за незримую черту, обозначенную руками статуй. Свет факелов заплясал на гранях великолепных кристаллов, вспыхнул на слитках серебра; по лицам золотых статуй пробежали тени, и стало казаться, будто они оживают. Несмотря на то, что прежде плакальщицы показались Конану совершенно одинаковыми, теперь, в мягком отсвете пламени, он видел различия. Одна была постарше, другая помладше; две других казались близнецами, но и в выражении их лиц появились свои особенности. Та, что стояла справа от варвара, словно бы нахмурила брови, а та, что была слева, как будто слегка улыбнулась. Конан решил, что это игра света, и перестал ломать над этим голову.

Сфандра, дрожа — то ли от алчности, то ли от возбуждения при виде несметного сокровища, открывшегося перед ней, — вдруг подумала о человеке по имени Алазат. Как он прошел по этим лабиринтам — один, не имея ни факела, ни спутников, которые показали бы ему дорогу? Какой была его встреча с Плачущей-Во-Тьме? И что почувствовал он, когда увидел в тусклом свете золотые статуи, слитки драгоценных металлов, сверкающие грани кристаллов?

Откуда-то из темноты навстречу процессии вышел огневолосый Алвари. Ни Конан, ни Сфандра так и не поняли, прятался ли он в глубине пещерного зала или же пришел сюда по другому тоннелю.

Вперед выступил предводитель и заговорил с Алвари повелительным тоном:

— Мы посылали тебя в гирканские степи, Алвари,

сын Алвари, дабы ты отыскал украденный из нашей сокровищницы синий камень Харра, ибо без Харры нас не слышит Луна и чары наши слабы.

— Я сделал то, ради чего меня посылал в степи мой народ, — отозвался Алвари.

Предводитель отряда подался вперед.

— Ты принес сюда камень?

— Да, — громко сказал Алвари и вытащил из-под плаща большой синий кристалл. Резким движением воздев его над головой, он выкрикнул торжествующе:

— Вот он.

Гигантское помещение озарилось мягким синим светом, тусклым и в то же время сильным. Теперь можно было различить даже своды пещеры, терявшиеся в необъятной выси.

Из всех присутствующих только Конан не испытывал благоговейного ужаса.

— Алвари, — произнес он в полной тишине, — ты лжец.

Все головы повернулись на звук этого голоса. Нимало не смущаясь, варвар продолжал:

— Когда я спас тебя из рук казаков, ты обещал мне золото гномов.

— Не заставляй меня уличать во лжи тебя, Конан-варвар, — невозмутимо ответил Алвари. Сейчас, озаренный таинственным синим пламенем, он казался выше ростом, и во всей его приземистой фигурке появилась значительность, которой раньше не было. — Я обещал тебе лишь одно: рано или поздно ты будешь стоять в этой пещере и созерцать сокровище моего народа. И вот ты здесь и видишь то, что сокрыто от глаз людских. Само по себе созерцание золота гномов — уже благодеяние.