Золото гоблинов

Я устал с дороги и не оценил этой клоунады, хотя, признаться, меня тянуло сообщить господину Безуглову, что и после ремонта тюремная камера не перестает быть тюремной камерой. (В те годы я был пессимистом и теперь могу смело сказать, что мои грустные прогнозы оправдались если не буквально, то по существу. Тем более жалко мне тех, кто испытывал тогда прилив детского восторга.)

Мы вышли из здания аэропорта, и Безуглов с гордостью подвел нас к трем автомобилям – не "Ладам", как я ожидал, а черным "Волгам", впрочем, порядочно разбитым. Мы двинулись. На заднем сиденье продолжал нести восторженную околесицу наш гид, пан Павел вежливо хмыкал, видимо, прокручивая в голове программу на ближайшие дни.

Я жадно смотрел за окно, ожидая то ли припадка любви к родине, то ли, наоборот, приступа брезгливости, столь часто одолевавших меня в Монреале, но не испытывал ни того, ни другого. Стояла ранняя весна. Шоссе еще не просохло от недавнего дождя. Машину ощутимо потряхивало на колдобинах, разлаженный мотор тарахтел и присвистывал. По сторонам дороги тянулись одноэтажные развалюхи, которые не спасет даже капитальный ремонт. Старухи в серых платках торговали у обочин пучками зелени. Время от времени мы проезжали мимо людей в грязных белых халатах, колдовавших над ржавыми шашлычницами. Жующие стоя клиенты вытирали руки клочками газетной бумаги и отпивали из мутных стаканов какую-то жидкость. Судя по завороженному выражению лиц, это была отнюдь не минеральная вода.

– Первые ростки свободного предпринимательства,- радостно заявил

Безуглов,- еще год назад дорога была мертва – ни закусить, ни выпить…

35

Семинар был мероприятием не слишком прибыльным, но многообещающим. Каких-то денег нам подкинули из Оттавы, кое-что заплатили сами участники. Шестиголовый зверь представлял разнообразные отрасли канадской промышленности, и надо сказать, что я изрядно попотел, переводя лекции, изобиловавшие не только рекламной дребеденью, но и техническими описаниями. В Москву прибыл также контейнер с образцами и сувенирами. Ошибается тот, кто, презирая предпринимательство, считает его незатейливым делом. Современный предприниматель подобен вопиющему в пустыне. Неприкаянно сжимает он в руке образецпродукции, скажем, кофеварку, и если будет в бездействии ждать доброго самаритянина, который захочет выложить за нее известную сумму, то скорее всего умрет с голоду. Нет, самаритянина следует сначала отыскать, заставить слушать, а затем еще и уговорить расстаться с честной трудовой копейкой. А вокруг, между прочим, подобно алчным волкам бродят конкуренты, предлагающие точно такие же кофеварки…

Вот почему так воодушевился господин Верлин, когда в России наступила новая эпоха.

– Любезные господа,- соловьем пел он в Броссаре недоверчивым предпринимателям,- на ваших глазах открывается новый необъятный рынок. Тот, кто пойдет на скромный риск для того, чтобы попасть первым на этот клондайк и врыть в землю свой заявочный столбик, станет не миллионером – миллиардером. Семьдесят лет в России производились лишь третьесортные товары. В бытность аспирантом я мог прожить год на один чемодан вещей, которые привозил из Праги и легально продавал через комиссионные магазины. России нужно все – текстильные фабрики, электронное оборудование, навигационные приборы, самолеты, жевательная резинка, предметы гигиены. Да, сегодня русский потребитель зарабатывает гроши. Но завтра! Завтра свернется военная промышленность, ибо новой России не нужна будет такая военная мощь. Завтра ресурсы страны начнут попадать к ее гражданам. У них наконец появятся доходы. И с этими доходами будет сопряжена ненасытная жажда потребления. Мне жаль, что вы не видели глаз советского человека при виде самых простецких джинсов "Ливайз"!

Поначалу бизнесмены жались, помалкивали, пожимали плечами, но вскоре я заметил, что каждое упоминание слова "миллион" действует на них, как чашка кофе по-турецки, а слова "государственные гарантии" -как рюмка хорошего коньяку.

– К тому же к вашим услугам фирма "Канадское золото",- продолжал Верлин.- Основательнейшие связи во всех кругах российского общества. Не надо забывать, что Горбачев начал перестройку под влиянием Масарика, идеолога Пражской весны и моего ближайшего друга. Все двери будут для нас открыты! Мы уже сотрудничаем с крупной частной фирмой, одной из первых в СССР и соответственно одной из самых влиятельных. У нас завязаны контакты с банком "Народный кредит", уже открыт счет в рублях, дожидаемся момента, когда можно будет начинать конвертацию…

– Что начинать? – насторожилась одна из драконовых голов.

Бедный пан Павел! Увлекшись, он дал маху. Дракон был уверен, что прибыль из России можно будет вывозить беспрепятственно, и лекция о превратностях этого процесса (а точнее, его практической невозможности в те годы) была бы явно излишней.

– В настоящее время прибыль из СССР можно экспортировать только в виде товаров,- при этих словах я замер,- нефть, алмазы, золото, удобрения…