Золото гуннов

А за что их было жаловать?.. За копание в чужом белье? За заказные статьи? За то, что довольно часто, особенно на телевидении, белое выдают за черное, а черное, наоборот, за белое? За пропаганду «прелестей» рыночной экономики и потребительского общества, с каждым днем теряющего моральные и нравственные устои? За то, что в погоне за сенсацией, готовы на любой подлог пойти? За то, что из некоторых представителей шоу-бизнеса не только «звезд» лепят, но и кумиров, которым стоит подражать, на которые необходимо молиться? И ими слепленным кумирам подражают, на созданных ими идолов молятся. А кумиры-то эти все с гнильцой, с червоточинкой! Про таких раньше говорили, что «клейма поставить негде». Теперь же они с подачи журналюг — звезды, герои нашего времени.

Так за что же жаловать журналистов? За то, что только они, судя по их безапелляционному тону и гонору, «лучше всех все знают и понимают»? Или за то, что крутятся под ногами в самый неподходящий момент, когда совсем не до них. За это что ли?! Правда, не все. Как и не все менты — оборотни в погонах.

Делова за свой следственный век успела дважды побывать в Чечне. Первый раз в составе сводной оперативно-следственной группы МВД, ФСБ и прокуратуры во время первой чеченской компании. Тогда она была зеленым лейтенантом Селезневой. Затем уже во время проведения антитеррористической компании под фамилией мужа — Деловой.

Насмотрелась всякого. И героев видела, и подлецов. Причем неизвестно, кого было больше. Ибо жизнь — сама по себе хитрая штука, а жизнь на войне — еще хитрее и сложнее. Война, как лакмусовая бумажка, нутро каждого показывает. Все чувства, все качества, как положительные, так и отрицательные, обостряет до наивысшей точки кипения. Сдирает всю наносную шелуху, всю пену. Так спецназовец после выполнения задания сбрасывает с плеч своих добротный маскхалат, укрывавший его от взора противника.

На войне люди не только резко меняются, не только становятся выпуклее или, наоборот, дробнее и мельче, но и как бы оголеннее, обнаженнее, беззащитнее. До кровоточащей плоти, до обескоженных пульсирующих нервов и сосудов. Остаются без привычных масок, внешнего лоска, с одним лишь естеством, унаследованным от родителей и природы.

Герои, как правило, среди рядового да младшего офицерского состава обитали. Известные и неизвестные. Выпирающие из общей массы, с яркой харизмой, и тихие, скромные, ничем не выделяющиеся. Правда, до поры до времени. Именно в них, тихих и неприметных с виду, в момент истины обнаруживался внутренний стержень, еще не подточенный ржавчиной потребительства и бездуховности. И тогда им сам черт не брат. Только смерть могла остановить на избранном пути. Только смерть…

Такие не кричали громких фраз о долге и патриотизме, даже старались эти темы не обсуждать. Просто делали свое дело. Молча и неторопко. С достоинством и чувством долга. Так, как их деды — во время войны с фашистами, как прадеды — в империалистическую, как прапрадеды и пращуры — в любые другие войны, на которые богата российская история.

О некоторых из них, пользуясь случаем, журналисты писали. Даже телефильмы по заданию редакций снимали. Так сказать, для истории. О других, которых было значительно больше, те же самые журналисты не знали и знать не хотели. Серые, мол, не брутальные, неинтересные.

Подлецы все больше почему-то из старшего, полковничье-подполковничьего состава, обнаруживались. И не просто обнаруживались, а при должностях во всевозможных штабах. Денежными потоками ведали, складывающимися из денежного довольствия, премиальных, боевых и прочего. А еще ведали продовольствием, боезапасом, огневой мощью. Через них шло оформление и мест дислокации, и учет боевого участия, и представление к наградам. Словом, было на чем погреть руки.

И о них, часто и пороха-то не нюхавших, писали журналисты. Особенно молодые. Как правило, верхогляды и скорохваты, не имеющие не жизненного опыта, ни профессионализма, но желавшие блеснуть острым словцом, «хватающим за душу» кадром. И, не вникая в суть дела, не углубляясь во внутренний мир «избранников», выставляли в ярких красках и светлых тонах. Не замечали их черных и мерзких душ, трухлявых и продажных, давно уже покрытых метастазами коррупции.

Умели эти представители ментовской, фээсбэшной и прокурорской «элиты» и словом подсластить, и «зеленью» подмаслить. Умели, чего греха таить, и интеллектом блеснуть. Книжки-то почитывали, фильмы посматривали — время для них дефицитом давно не было, как и деньги.

И не замечали журналисты-борзописцы, падкие до разных сенсаций, что когда спецподразделения уходили на боевые задания, на расследование очередного террористического акта, «элита» в своих штабах водку с коньяком под шутки-прибаутки лакала да с «девочками» из медчастей забавлялась. А почему не замечали? А потому, что вместе водку жрали, вместе в баньках развлекались, вместе анекдоты травили, вместе сексом забавлялись. Тогда как простые русские парни на засады нарывались, на фугасах подрывались, от пуль снайперов падали.