Золото и кровь (СИ)

Море последние дни было спокойным — лёгкий, мягкий ветер гнал невысокие ровные волны к берегу; по ночам небо укрывали облака, рассеивавшиеся к утру. Тирион ожидал корабль со вчерашнего дня, но паруса показались на горизонте лишь незадолго до сегодняшнего полудня.

Он бросил плащ на камень, потянулся и сел.

Четыре года ушло на то, чтобы всё пережить и всё обдумать. Первые полгода из них Тирион скорбел по своей потере. Тихо, не напоказ и почти без слёз. Но потом он получил первое письмо — и тогда рыдал, как мальчишка, снова и снова перечитывая его и бормоча под нос все ругательства, какие мог припомнить. «Надеюсь, ты понял, что твой план удался». Нет, чёртов кретин, полгода я считал тебя мёртвым. «Опасались связываться с тобой раньше». Уж конечно, это она опасалась, умная стерва. «Прости, если заставили тебя поволноваться». «Если»! «Поволноваться»! Безмозглый идиотский идиот! Чёртов упёртый баран, неспособный думать ни о чём, кроме своей великой любви!

Он до сих пор в мельчайших подробностях помнил тот день. Помнил, как часами бродил по руинам, разгребал камни, сдирая руки в кровь, и надышался дыма и пепла так, что потом несколько дней саднило горло. Искал путь, которым они могли спастись из этого пекла. А потом нашёл этот дурацкий золотой протез и больше не смог. Куда ни смотрел — больше не видел выхода, не верил в него. И смирился. Но эти живучие мерзавцы смогли выбраться вопреки всему. Про это он ещё их допросит. Но в тот день он оплакивал их обоих и сам поражался себе. Он не думал, что будет плакать по ней, но оказалось, что не так уж сильно он её ненавидел. Оказалось, что, оставшись один, он скорбел и по ней тоже — по безумной, злой, полной ненависти женщине, которая порой готова была растерзать его голыми руками. Он скорбел по своей сестре. По её нерождённому ребёнку. По своему брату — единственному человеку в мире, что за всю его несчастную жизнь не отвернулся от него ни разу. По самой своей жизни, в которой больше не осталось никого из них.

Он, разумеется, хотел найти тела и похоронить их, как подобает, но не прошло и недели, как тоннель окончательно обрушился, и теперь на поиски могло уйти несколько лет. Ему оставалось только смириться и с этим.

«Ты будешь рад узнать, что опять стал дядей! Мы назвали её Аурелия». Так он узнал, что смог спасти одну невинную душу в этом мире. Больше ни одного имени в письме, только имя ребёнка, которое никому ничего не скажет. Она всё так же умна, это его не удивило — удивило то, что она писала словами Джейме, он всматривался в красивый ровный почерк Серсеи и слышал его голос. Его брат так и не научился нормально писать левой рукой, да и правой-то всегда писал хуже некуда, стеснялся этого. Он попросил сестру написать за него — и она не только согласилась, но и передала его слова, не вложив ни капли собственных ненависти и презрения. Неужели что-то и впрямь изменилось? Или они так сильно нуждаются в нём?

Близнецы узнавали новости аккуратно, из слухов, и не были в курсе всех подробностей событий на родине. Это письмо прощупывало почву. Тирион тут же написал ответ, наладил связь с ними и выслал денег, в которых они уже, конечно, нуждались. С тех пор они переписывались регулярно. Он узнал, как им удалось спастись. Выход из катакомб был завален, но новая атака дракона, чуть не убившая их, пробила в завале небольшую брешь. Израненные и задыхающиеся, они смогли выбраться и слышали, как стена обрушилась за их спинами, теперь уже наглухо закрывая проход. Джейме оставил в руинах сбитый камнем с руки золотой протез, о чём отчаянно жалел позже, представляя, сколько мог бы за него выручить.