Золото и Пламя (СИ)

— Сам ангел. Раадель сама вырвала себе крыло, ради любимого. Боль? Нет. Нет слова, которое бы описало то, что она испытала. Смерть была бы намного милосерднее. Это было ее второе пятно. Первое было, когда ее возлюбленный был смертельно ранен. Осознание близости его Смерти, ей и принесло первую душевную боль. Дальше — крыло. Ну а пока она боролась за собственную жизнь, ее любимый изменился навсегда. Он покинул ее, отверг и позже женился на обычной женщине. Его похороны, когда он умер от пьянства, принесли ей последнее самое маленькое пятно. Она смирилась. Эрханд — сама понимаешь — вернуться домой и обнаружить семью убитыми — мало кому безболезненно даётся. Каран. У него долгая и печальная была жизнь, хотя человеческая жизнь драконам кажется маленькой вспышкой, но горя в судьбе Карана хватило бы на много-много вспышек. Может он тебе когда-нибудь расскажет, но его детству не позавидуешь. Дардмуд. Мужчина, проведший множество воин, которого с детства окружали заговоры и Смерти родных, который не задумываясь убьет при малейшем намеке на заговор. Не удивительно, что Тьма в нем поселилась.

— И тем не менее, он не плохой. — Почему то мне хотелось в это верить.

— Время покажет. — Улыбнулся мне дракон, сощурив при этом золотые глаза. — Он тебе нравиться…

— Нет, но… — Меня уже никто не слушал. Ввысь взлетел серый орел, разведывая дорогу дальше и оставляя меня с птенцом одних на земле. И почему я не летаю? — Но он может помочь оттолкнуть Эрханда…

И вот наконец то показалось поселение, чему я бесконечно была рада. Впереди нас ждали теплые постели, горячий сытный ужин и дальнейшая дорога на лошадях. К тому же я делаю успехи в обладании своей магии, поэтому нет смысла задерживаться в пути, для моего обучения. Настроение портил только Эрханд. Охотник не выдержал моего отсутствия, пока мы разговаривали с Граэлем, и отправился меня искать в лесу. И конечно захотел обнять, когда нашел. Дракон не прав, мне нравиться не Дардмуд, мне уже давно нравился Охотник. Но еще тогда у горных ведьм я поняла, что его Смерти я не переживу, тем более если стану причиной этого. «Убей его» — фраза, которую я слышала, каждый раз, когда смотрела на мужчину. Я не могу солгать сама себе: я больше, чем просто привязалась к этому широкоплечему кареглазому здоровяку. С ним хорошо, тепло, уютно и спокойно. Связав свою жизнь с ним, я никогда не буду знать нужды ни в чем, он будет обожать и меня и моих детей. Он станет заботливым мужем и хорошим отцом. Он никогда не бросит, не предаст, но всегда защитит и поддержит. Он готов отдать мне свою любовь, а я ему свою, но… Пламя из меня уже никогда не уйдет. Став ведьмой, я не смогу спокойной жить, зная, что внутри меня есть Огонь, который требует смерти Охотника. А каждый раз просыпаться с надеждой, что я не потеряю контроль и не поддамся приказу собственного Дара — это сведет меня сума.

Ведьмы огня рано или поздно подчиняются своему Дару и делают все, что требует их Пламя. Мой уже сказал мне, что нужно сделать. Чего допустить я не могу. Еще в Крепости горных ведьм стало известно, что Эрханд не будет рядом со мной в безопасности, что мне нужно оттолкнуть его, или хотя бы убедить себя в том, что мне нужен в жизни кто-то другой. Кто угодно, лишь бы не Охотник. Вот только как это сделать, если он постоянно рядом и с ним так хорошо… В общем, в лесу я объявила Эрханду, что он мне не нравиться, что я не хочу с ним связывать свою судьбу, что он мне друг, но ничего большего я ему предложить не могу. Я видела, как давались ему все мои слова, видела, что у него словно жизнь отнимали, но по-другому я его попросту не уберегу. Я не могу любить кого-либо, и никогда не смогу, наверное. Слишком опасно это для окружающих. Не дождавшись пока мужчина отойдет от услышанного, я развернулась и ушла одна искать отряд. Он еще может одуматься и найти ту, которая будет для него подходящей парой, ту, которая его будет любить, растить с ним детей, любить и приносить покой в его дом и душу. А я могу лишь принести ему боль и страдания. Нет, Эрханд для меня слишком дорог и я не могу так с ним поступить. Лучше сейчас сделать ему больно раз, чем искалечить ему всю жизнь. По дороге обратно я плакала. Не знаю почему, но мне тоже было невыносимо противно от себя и больно от своих слов. Я сделала крюк, что бы успокоиться, прежде чем найду спутников. Нужно отдать должное всем, увидев меня и мое настроение, никто не лез ни с расспросами, ни с душещипательными разговорами. К тому же с другой стороны поляны вышел чернее тучи Охотник. Никто ничего не спросил. В абсолютной тишине мы дошли до поселения.

— Ну что друзья. — Обратился к нам почти уже на подходе к воротом Каран. — Дальше я с вами не пойду.

— Это почему? — Спросил Некромант. — Неужели мы настолько тебе не понравились?

— Ты понравился больше всех — Ухмыльнулся парень. — Но вы же понимаете, вы все такие праведники, решившие в прошлый раз меня казнить, вот поэтому я как-нибудь сам попаду в поселение.

— Праведником меня еще никто не называл. — Хмыкнул черноволосый.