Золото и тень

– Мы ходим повсюду. Но ты очень заблуждаешься, если думаешь, что мы ведем себя как вандалы, разрисовываем стены и разбрасываем мусор. Каждый год мы находим или откапываем новые туннели. Некоторые из нас периодически сотрудничают с археологами из университета. За последние несколько лет благодаря катафилам было найдено два клада с ювелирными изделиями, керамикой, средневековыми монетами… Сейчас они выставлены в музеях.

– Тогда почему городские власти так вас не любят? По твоим словам, вы просто пытаетесь помочь…

Маэль резко засмеялся.

– Мы не благотворительная организация. Здесь, внизу, мы творим, что пожелаем. У нас собственный кодекс. Государство не имеет права запрещать людям находиться на общественной земле, вот мы и выступаем против. Доходит даже до несчастных случаев и травм. Понимаешь, почему власти нас не любят?

– Я читала, что существует специальный отряд полиции, который работает только в катакомбах.

– Да, существует. Полицейские, конечно, порядком раздражают, но толку от них не больше, чем от кротов на поверхности земли. Они так топают своими набойками на сапогах, что за несколько километров слышно.

Теперь понятно, почему Маэль и его «братья» носят обувь на мягкой подошве. Маэль вообще двигался очень элегантно и по-кошачьи бесшумно. Такое ощущение, будто он точно знает, в каком месте находится камень, а в каком – яма. Я же двигалась с грацией слона в посудной лавке.

– А те мальчики, которых мы видели… это твои настоящие братья? – поинтересовалась я и тут же ударилась ногой о камень, торчащий из земли. – Ой, больно!

– С тобой все в порядке? – Маэль бегло провел по мне лучом фонаря. – Нет, мы не кровные родственники. Но я считаю их братьями, мы давно общаемся и хорошо знаем друг друга. Клеман – мой лучший друг. Он на два года старше. Изучает философию в Сорбонне.

Я призадумалась, вспоминая, о ком речь.

– А, это такой темно-русый? С кудрями?

– Да, это он. Мы познакомились в лицее Людовика Великого. Именно Клеман привел меня сюда… – произнес Маэль и неожиданно замер. Я притормозила и чуть не уткнулась носом ему в спину.

– Впереди несколько ступенек, они очень крутые. Между ними расстояние.

– Надеюсь, света фонарика хватит, чтобы осветить дорогу нам обоим.

– Конечно, хватит, – отозвался Маэль и поднялся на несколько ступенек.

Так, стоять!

– Тебе помочь? – спросил Маэль. Его взгляд говорил о том, что этот вопрос – не пустая вежливость. Маэль вернулся вниз и протянул мне свободную руку.

– Спасибо… – сказала я, окидывая Маэля недоверчивым взглядом. – У тебя что, глаза на затылке?

– Глаз. Один. Но мне и одного хватает.

– Ты просто невозможен! – я не выдержала и рассмеялась. – У тебя такое выражение лица, что я даже готова в это поверить.

– Я покажу тебе его, когда мы познакомимся поближе, – ухмыльнулся Маэль.

– Ты просто невозможен, – повторила я.

Похоже, Маэлю нравится меня злить. Он легонько щелкнул меня по кончику носа.

– Смотри под ноги, а не на меня. Всегда смотри, куда идешь. Будет обидно, если твои красивые зубки останутся на ступеньках.

При мысли об этом меня охватила дрожь.

– Нам еще долго?

– Осталось всего несколько метров. – Маэль в очередной раз нахально ухмыльнулся. – Сейчас пройдем чуть вперед, затем будет лестница, которая ведет к выходу. Ты устала? Хочешь, я тебя понесу?

– Очень смешно, – ответила я, изо всех сил стараясь казаться равнодушной. – Спасибо, я в порядке.

* * *

Возвращение на поверхность оказалось резким и неприятным. Примерно таким я представляла падение на кактус со всего размаха: выход из «Кроличьей норы» находился между двумя огромными кустами можжевельника. Щеку обожгло болью, и я резко вдохнула.

– Ой-ой, – сочувственно глядя на меня, сказал Маэль, который без малейших царапин стоял между колючими ветвями. Он что, неуязвимый, как супермен?! – Злой куст тебя поцарапал. – Маэль провел пальцем по ранке у меня на щеке. – Ничего, скоро заживет.

Мне было так больно, что на этот раз я не отреагировала на его прикосновение. Я вспомнила о родителях и не удержалась от возгласа:

– Проклятье!

– Нет, выглядит не так уж плохо. – Маэль ловко отодвинул в сторону несколько задиристых ветвей.

Я не ответила. Мои родители просто с ума сойдут! Мало того, что я испортила свои балетки и заставила водителя ждать, так еще и поранилась! Я чувствовала, как опухает кожа вокруг царапинки.

«Что плохого я вам сделала?» – подумала я, раздосадованно дотронувшись до щеки. Кусты отодвинулись. И почему я вечно забываю, что с недавних пор у меня телепатические способности?! Я искоса посмотрела на Маэля. К счастью, тот стоял лицом к дому и ничего не видел. Он помахал, с кем-то здороваясь. Я с любопытством подняла голову, но никого не заметила.

– Ну, ты идешь? – Маэль шагнул вперед, придерживая ветви можжевельника.