Золото и железо. Кларджес

«Боюсь, что пока что вам придется удовлетвориться нынешней должностью. Имейте в виду, что за вами будут внимательно следить, а результаты вашей работы будут регулярно проверяться».

Кудеяр откланялся и вышел из кабинета. 2

В тот же вечер, когда Кудеяр уже вернулся домой и занимался чтением ученых трактатов, его прервал звонок у входной двери. За дверью стоял человек в черной униформе: «Насколько нам известно, вы — Гэйвин Кудеяр, состоящий в расплоде?»

Перед тем, как отвечать, Кудеяр смерил говорившего взглядом с головы до ног. Лицо этого человека казалось преувеличенно вытянутым: подбородок был необычно тонким и острым, а лоб выглядел, как узкий бледный выступ под шапкой тускло-коричневой шерсти. Мешковатая черная одежда этого субъекта, по-видимому, действительно была униформой, так как на его нашивке значился символ отряда палачей особого назначения.

«Я — Кудеяр. Что вам нужно?»

«Если желаете, можете проверить мое удостоверение. Я — палач. Прошу вас проследовать за мной в районное отделение с целью кратковременного допроса. Если в настоящее время для вас это неудобно, я готов согласовать с вами более подходящее время допроса».

«Допроса? По какому поводу?»

«Мы расследуем обстоятельства гнусного преступления — насильственной кончины амаранты Джасинты Мартин. Нам предоставлена информация, позволяющая включить вас в число подозреваемых. Мы желаем определить, связаны ли вы каким-либо образом с этим преступлением».

«Могу ли я поинтересоваться, кто предоставил вам эту информацию?»

«Личность информатора не подлежит разглашению. Рекомендую не откладывать участие в допросе. Тем не менее, по вашему усмотрению, допрос может быть проведен в другое время».

Кудеяр пожал плечами: «Мне нечего скрывать».

«В таком случае, будьте добры, проследуйте за мной. Нас ожидает служебная машина».

Кудеяра отвезли в массивному старому зданию с невзрачной надписью «Перментер» над входом. Они поднялись по узкой каменной лестнице на второй этаж. В продолговатом помещении с белеными стенами палач представил Кудеяра молодой распорядительнице с отливавшими оловянным блеском глазками. Та усадила его на стул с высокой прямой спинкой и предложила ему выпить аперитив или стакан минеральной воды.

Кудеяр отказался от напитков. «Где трибуны? — неприязненно спросил он. — Я не хочу, чтобы в моих мыслях копались в отсутствие понятых».

«Три трибуна уже прибыли. Если вы считаете это необходимым, вы можете назначить и вызвать любого дополнительного представителя ваших интересов».

«Кто эти трибуны?»

Распорядительница назвала их имена. Кудеяр был удовлетворен — каждое из упомянутых лиц заслужило высокую репутацию благодаря добросовестности и длительному опыту.

«Они скоро присоединятся к нам, как только закончится другой допрос».

Прошло минут пять — дверь отодвинулась в сторону; в помещение зашли трибуны, а за ними — инквизитор, высокий человек со впалыми щеками и широким ртом, слегка дрожавшим и словно готовым иронически усмехнуться в любой момент.

Инквизитор сделал официальное заявление: «Гэйвин Кудеяр, вы будете подвергнуты допросу по делу о кончине амаранты Джасинты Мартин, с целью выяснения ваших поступков на протяжении того периода времени, когда имела место эта кончина. У вас есть какие-либо возражения?»

Кудеяр задумался: «Вы упомянули о «том периоде времени, когда имела место кончина». Думаю, что это слишком расплывчатый термин. Какова продолжительность такого периода: несколько секунд, несколько минут, час, сутки, месяц? Вы можете допросить меня о том, что я делал именно в тот момент, когда имела место кончина амаранты — ничто иное не имеет отношения к цели вашего допроса».

«Интересующий нас период времени еще не определен окончательно. Поэтому мы вынуждены настаивать на возможности продления этого срока».

«Если я виновен, — возразил Кудеяр, — мне будет известна точная продолжительность периода времени, на протяжении которого было совершено преступление. Если я невиновен, излишнее вмешательство в мою личную жизнь не может быть оправдано на основании неопределенности такого срока».

Инквизитор улыбнулся: «Вы не учитываете тот факт, уважаемый, что мы — государственные служащие, обязанные хранить в тайне личную информацию. Или ваша личная жизнь носит настолько незаконный характер, что вы считаете нужным ее скрывать?»

Кудеяр повернулся к трибунам: «Вы выслушали мое возражение. Обеспечите ли вы соответствующую юридическую защиту моих прав?»

Трибуны поддержали Кудеяра. Один из них сказал: «Мы разрешаем задавать вопросы, относящиеся исключительно к периоду времени, который начался за три минуты до кончины амаранты Джасинты Мартин и закончился через три минуты после ее кончины. Таково обычное ограничение».

«Очень хорошо, — отозвался Кудеяр. — Приступайте к допросу». Он поудобнее устроился на стуле; распорядительница тут же принесла пару контактных наушников с мягкой подкладкой и закрепила их у него на голове. Послышалось тихое шипение; к углублению его шеи под затылком прикоснулось что-то влажное и холодное: распорядительница приложила к этому месту наконечник подкожного инжектора.