Золото и железо. Кларджес

Барч присел и некоторое время не шевелился, пытаясь сохранить внутреннее равновесие: «На мой взгляд, это прекрасная мысль». Помолчав, он прибавил: «Следует рассмотреть еще один вопрос. Надеюсь, что двигатели смогут обеспечить постоянное ускорение, эквивалентное силе притяжения, которое позволит нам беспрепятственно перемещаться на своих двоих. Такое ускорение разгонит корабль почти до световой скорости примерно за год. Сможем ли мы лететь быстрее? Не имею представления. Ученые Земли убеждены в том, что превышение скорости света невозможно».

Комейтк-Лелианр бледно улыбнулась: «Ученые Земли еще не имеют опыта межзвездных полетов».

Барч продолжал, пропустив ее замечание мимо ушей: «Главным образом меня интересует следующее: не помешает ли наличие дополнительной массы — массы второй баржи — обеспечить необходимое ускорение?»

«Нисколько не помешает. Напротив, располагая двумя комплектами двигателей, обеспечить такое ускорение будет гораздо проще. У каждого двигателя два полюса, положительный и отрицательный, как у электромагнита. Параллельное соединение двигателей позволяет приумножать их мощность».

Барч не совсем понимал, о чем говорила лектванка: «Даже так? Я об этом не знал».

Педратц, человек с желтоватыми волосами, сказал: «Дайте мне два рулона сварочной ленты — и через два часа две баржи станут одним кораблем».

Барч поднялся на ноги и вышел из пещеры, чтобы проверить, чем занимались кальбиссинийцы. Арн, стоявший в одиночестве у входа, обиженно взглянул на него. Барч посмотрел на часы: «Ваша вахта почти закончилась. Я скажу гриффитам, чтобы они вас сменили».

Вернувшись внутрь, он дал соответствующие указания, вышел наружу вместе с гриффитами, объяснил им, показывая часы, как долго им надлежало дежурить, после чего вернулся к столу в «трапезной» с таким ощущением, какое посещает шахматиста, возвращающегося к рассмотрению сложной позиции на турнире. Барч снова обратился с присутствующим: «Перед тем, как сваривать две воздушные баржи, неплохо было бы соорудить надстройку на палубе первой баржи, чтобы удвоить полезную площадь внутренних отсеков. Кроме того, придется установить необходимые устройства и механизмы — кондиционеры воздуха, ассенизаторы…»

Комейтк-Лелианр вмешалась: «Лектваны пользуются комплексным блоком жизнеобеспечения, содержателем. Эта установка извлекает из воздуха углекислый газ и водяные пары, выделяя воду и кислород, а также синтезируя основные питательные вещества. Надо полагать, клау пользуются сходным оборудованием».

«Не похваляется ли она технологическим превосходством своей расы? — спросил себя Барч. — Скорее всего, нет. Такое поведение не представлялось бы ей полезным». В любом случае, он давно устал анализировать поведение лектванки. Барч повернулся к пилоту: «Эй, Тык! Где клау хранят содержатели для звездолетов?»

Тык подошел к локатору, повертел круглой ручкой: «Оболочки содержателей выращивают здесь, на фабрике, обозначенной зеленым квадратом с черным контуром. Окончательная сборка производится в Сталкоа-Скеле, в округе Магдкоа, на четвертом ярусе. Как-то раз мне поручили отвезти оттуда блоки жизнеобеспечения на космические верфи Гдоа». Он снова повернул верньер: «Этот красный прямоугольник — сборочный цех».

«Все было бы проще, — думал Барч, — если бы я не так нервничал». Он покосился на стоявшую справа массивную фигуру цвета серой скалы. Керболу можно было позавидовать — он нервничал не больше, чем крокодил, загорающий в луже. Впереди согнулась тощая спина Тыка, управлявшего воздушным плотом; пилот беззаботно посвистывал — точнее, чирикал на манер цикады.

Чуть наклонившись, Барч взглянул за борт. Они летели низко — выше и на том же уровне струились потоки воздушных барж и плотов, радужных сфер. Время от времени мимо с хлопком проносился, как серебристая молния, какой-то аппарат, который Барч не успевал разглядеть. К облакам тянулись массивные закопченные небоскребы Магарака, загромождавшие пространство и воображение. Выше воздушного транспорта крутились и перемещались то в одну, то в другую сторону перистые металлические стрелы и шпренгельные фермы; из глубины нижних ярусов поднимались клубы постепенно расплывающегося дыма. Трещали ослепительные разноцветные вспышки, воздух буквально трясся от ревущего, звенящего, ритмично грохочущего, свистящего, шипящего шума.

Тык уверенно, почти радостно управлял плотом — ему очевидно нравилось заниматься привычным делом. Барч удивленно покачал головой, невольно испытывая уважение к мозгу, способному ежедневно воспринимать этот умопомрачительный бедлам как нечто понятное и само собой разумеющееся.