Золото и железо. Кларджес

Базиль поджал губы и нетерпеливо выпалил: «Зачем тогда вообще кого-то лечить? Мы несем ответственность за пациентов — по сути дела, они могли бы стать такими же людьми, как мы, если бы не…» Базиль колебался, пытаясь найти подходящее выражение, и Кудеяр вспомнил намеки Каддигана на одолевавшую Базиля меланхолию. «Так или иначе, в любом случае нам не дано судить других — это обязанность Актуария. Нам остается только делать все возможное в избранном нами направлении приложения усилий».

Кудеяр пожал плечами: «Как ты правильно заметил, это не наша проблема. Наш долг сводится к лечению пациентов. Пританеон определяет общественную политику, Актуарий взвешивает полезность нашего существования, палачи обеспечивают равноправие — таковы их функции».

«Верно! — Базиль придал физиономии подобающую случаю торжественность. — Что ж, как я уже говорил, я проверил пару раз новую методику лечения и достиг определенного успеха. В случае Максимилиана Герцога наблюдается тяжелая — можно сказать, даже экстремальная форма синдрома. Если мне удастся вылечить Герцога или, как минимум, существенно облегчить его состояние, думаю, что я смогу доказать свою правоту». Базиль гордо откинулся на спинку стула.

«Возникает впечатление, — заметил Кудеяр, — что, если у тебя все получится, ты вполне можешь стать аспирантом».

«Аспирантом, а может быть и кандидатом. Это было бы достопримечательным достижением!»

«Если твой метод работает».

«Именно это я и намерен доказать с твоей помощью!»

«Не мог бы ты объяснить, в общих чертах, характер твоей новой терапии?»

Базиль опасливо отвел глаза в сторону: «Я еще не готов обсуждать этот вопрос. Скажу только, что, вопреки традиционным методам, мой подход отличается быстротой и натиском — это шоковая терапия. Естественно, состояние Герцога может даже ухудшиться. В каковом случае, — Базиль скорбно улыбнулся, — меня ожидают крупные неприятности. Меня обвинят в самых ужасных вещах — в использовании людей в качестве подопытных кроликов. И, надо полагать, такие обвинения будут справедливы. Но, спрашивается, в каком еще качестве можно было бы использовать этих несчастных? Какой еще цели может послужить никчемная жизнь кататоника?» Базиль сменил жалобный тон на деловитый: «Мне нужна твоя помощь. Если я добьюсь успеха, тебе это будет выгодно как моему сотруднику. По той же причине, однако, ты рискуешь».

«Каким образом?»

Базиль обвел презрительным взглядом обедающих работников паллиатория: «Руководство не выразило никакой симпатии по поводу моего проекта».

«Я тебе помогу», — сказал Кудеяр.

3

Базиль Тинкуп вел Кудеяра по коридорам паллиатория; одну за другой они миновали палаты с одинаковыми рядами коек, и на каждой койке было обращено к потолку неподвижное белое лицо. Наконец они приблизились к двери из гофрированного магния, усеянного контактами электрических разрядников. Базиль наклонился к микрофону и назвал себя — дверь отодвинулась в сторону.

Они прошли по короткому, выложенному белой плиткой туннелю в палату № 101 — обширное пятиугольное помещение с разделенными пластиковыми перегородками капсулами по периметру. Пациенты лежали под прозрачными колпаками на обтянутых белой материей дисках, окаймленных металлическими обручами на опорах. Над каждым пациентом висел еще один обруч с натянутой на нем сеткой эластичных ремней, готовый мгновенно упасть и сомкнуться с нижним обручем при первом появлении признаков перехода больного в маниакальное состояние. На пациентах не было никакой одежды, кроме окружавшей поясницу и верхнюю часть бедер оплетки из перфорированного металла, по словам Базиля не позволявшей маньяку нанести себе увечья в приступе бешенства.

«Отчаянные усилия этих людей невероятны! Видишь смирительный диск над койкой?»

«Он выглядит эффективным средством сдерживания», — заметил Кудеяр.

«Он эффективен. Каждый ремень выдерживает усилие, равное более чем шести тысячам килограммов. По-твоему, этого должно быть достаточно?»

«Вполне достаточно».

«Рой Альтвенн, в приступе ярости, порвал три таких ремня. Максимилиан Герцог трижды разорвал по два ремня!»

Кудеяр только покачал головой: «Кто из них — Герцог?»

Базиль указал на одну из капсул, в которых пациенты напоминали насекомых в огромных прозрачных куколках. Герцог, человек невысокий, но исключительно широкий в плечах, весь бугрился мышцами, напоминавшими спутанные корни лиственницы.

«Потрясающе! — с почтением заметил Базиль. — Как им удается сохранять такой мышечный тонус в полной неподвижности? Казалось бы, следовало ожидать общей атрофии — но они поддерживают форму цирковых атлетов!»

«Вероятно, этот вопрос заслуживает отдельного изучения, — отозвался Кудеяр. — Может быть, мозг кататоника способствует выделению гормона, укрепляющего мышцы — что-нибудь в этом роде?»

Базиль поджал губы: «Возможно, возможно…» Он нахмурился и кивнул: «Да, придется этим заняться. Любопытная гипотеза… Скорее всего, однако, мышечный тонус поддерживается постоянным внутренним напряжением. Обрати внимание на выражение лиц этих пациентов — они существенно отличаются от других кататоников».