Золото императора

– Сколько там золота? – нахмурился Придияр.

– По самым скромным прикидкам – два миллиона денариев. Как ты помнишь, мы уже поделили их на пять частей. Твоя доля – триста тысяч. Этого вполне хватит, чтобы кормить твоих древингов в течение нескольких лет. Если уж вас согнали с родной земли, рекс Придияр, надо устраиваться на чужой, а это потребует больших расходов.

– Ладно, Фронелий, меня ты убедил, – вздохнул Придияр, – терять нам действительно нечего.

Нотарий Пордака терпеливо ждал. Он не стал делиться своей тайной даже с комитом Лупицианом, хотя отлично понимал, что в одиночку с Фронелием ему не справиться. Но всему свое время. Сокровища Прокопия не получится вывезти в седельной сумке. Требовалось по меньшей мере несколько десятков подвод. А такой обоз нельзя незаметно вывести из города ни днем, ни ночью. Пордака не спускал глаз с бывшего магистра пехоты, но, к сожалению, Фронелий вел рассеянный образ жизни, болтался по местным харчевням, чуть ли не каждый вечер навещал Целестину, а о золоте Прокопия даже не помышлял. Конечно, Пордака мог бы схватить Фронелия и с помощью пыток добиться от него правды. Но у него не было уверенности, что бывший магистр прибыл в Маркианаполь именно за сокровищами. Кроме того, в одиночку Пордаке с Фронелием не справиться, а найти в чужом городе людей, на которых можно положиться, практически невозможно. Значит, придется привлекать Лупициана с его костоломами. Но далеко не факт, что бравый комит, добравшись до сокровищ, поделится ими с нотарием Пордакой. Во всяком случае, сам Пордака на месте Лупициана просто устранил бы свидетелей и прибрал бы золото к рукам. Именно поэтому бывший префект анноны решил привлечь Лупициана к делу только тогда, когда будет точно знать, где лежат сокровища Прокопия. И только в том случае, если взять их в одиночку будет практически невозможно.

А тем временем во Фракию прихлынула новая волна беженцев. Теперь к остготам добавились теснимые гуннами вестготы и древинги. По прикидкам Пордаки, количество вооруженных людей в провинции превысило сорок тысяч. А под рукой у комита Лупициана имелось всего тридцать тысяч легионеров, разбросанных по разным городам и крепостям. Не говоря уже о том, что по крайней мере треть римских легионов была сформирована из тех же готов. И как эти люди поведут себя при столкновении с соплеменниками, не знал никто, включая самого Лупициана.

– Готов следует разоружить, – сказал Пордака комиту Лупициану и ректору Максиму, – иначе они могут натворить много бед.

– Жалобы на готов идут со всех сторон, – горестно вздохнул Максим. – Варвары разорили десятки вилл в окрестностях Маркианаполя и Андрионаполя, включая загородную усадьбу светлейшего Сальзулы. В ответ Сальзула отказался платить жалованье легионам трибунов Сперида и Колии. Как вам это понравится, высокородный Лупициан?

Комиту Лупициану обстановка, создавшаяся во Фракии, категорически не нравилась. Во-первых, легионеры Сперида и Колии давно должны были покинуть Андрионаполь и отправиться на подмогу императору Валенту, застрявшему в Антиохии по причине недостатка сил. Во-вторых, он лично приказал светлейшему Сальзуле выплатить готским легионерам все причитающиеся им деньги, более того, он эти деньги ему послал. А этот идиот взял денарии себе, якобы в счет погашения понесенных убытков. Если так будет продолжаться и дальше, то высокородному Лупициану придется прибегнуть к крайним мерам, то есть заковать в железо не только проходимца Сальзулу, но и ректора Максима, который своим бездействием потворствует казнокрадам.

– Но позволь, высокородный Лупициан, – вскричал потрясенный до глубины души Максим. – При чем же здесь я?

– Если готы взбунтуются, светлейший, то не поздоровится ни тебе, ни мне, ни Сальзуле, – почти прорычал комит. – Это ты можешь понять!

– Ну, хорошо, – пошел на попятную Максим, – давайте разоружим готов.

– Пордака, – обернулся Лупициан к нотарию, – хлеб в городе есть?

– Я закупил его специально для такого случая, – кивнул расторопный нотарий. – Думаю, готы, получив продовольствие на несколько дней, станут куда более покладистыми.

– Но это же огромные расходы, – всплеснул руками Максим. – Куриалы будут решительно возражать!

– А ты передай своим куриалам, что если готы не получат продовольствия, то они разорят все загородные виллы, – прорычал разъяренный комит, – а я не смогу им помешать, поскольку у меня не хватит сил, чтобы обуздать многотысячные толпы.

До ректора Максима наконец дошло, что ситуация может обернуться очень скверно, настолько скверно, что даже заступничество сиятельного Петрония не спасет его от гнева императора Валента. А потому он заверил комита и нотария, что будет всячески содействовать их разумному плану и даже внесет небольшую толику средств для закупки продовольствия.

– Сколько? – прямо спросил Пордака.

– Пятьсот денариев.

– Две тысячи, – жестко сказал комит Лупициан, чем поверг нервного ректора в тихий ужас.