Золото императора

— Все будет сделано, патрикий. В стане готов хватает вождей, недовольных Вульфилой и Сафраком. Если налет гуннов закончится успешно, то мы сумеем склонить рекса Витимира к мирному договору с русколанами.

— Чуть не забыл спросить, Придияр, — что стало с рексом Алатеем?

— Алатей жив, но пока томится в подземелье Кремника города Таны.

— А Агнульф?

— Готы не ходят в поход без своих жрецов, патрикий. С этим даже Вульфила ничего не может поделать. Дротт Агнульф сопровождает рекса Витимира.

— Тем лучше, — кивнул головой Руфин. — До скорой встречи, рекс Придияр.

Ган Буняк, присланный воеводой Валией, оказался приземистым широкоплечим молодцом с прищуренными глазами. Его спутники по внешнему виду были точными копиями своего вождя, зато отличались от готов, венедов и русколанов. С уграми Руфин столкнулся впервые, а потому немало подивился их ухваткам. В седлах эти люди сидели как влитые. Но, ступив на землю, они сильно уступали в привлекательности всем прочим варварам. И дело было не только в росте. В конце концов, ростом ни италики, ни эллины не превосходили угров. Просто пеший строй требует дисциплины, а эти люди, с узкими хищными глазами и безбородыми, иссеченными шрамами лицами, слишком привыкли к воле и степным просторам, чтобы стоять плечом к плечу на виду у атакующего противника. Тактика их была иной, если верить Гвидону. Гунны никогда не атаковали противника в лоб, они кружили вокруг него, словно стая коршунов, то бросаясь вперед, то отступая. И лишь расстроив ряды неприятельской конницы градом стрел и беспрестанными наскоками со всех сторон, они пускали в ход копья и мечи, а также веревки, сплетенные из конского волоса, которые называли арканами. Арканами они орудовали на удивление ловко, выдергивая из седел зазевавшихся противников.

Ган Буняк хорошо знал языки как русколанов, так и готов, поэтому особых проблем в общении с ним Руфин не испытывал. Патрикий очень скоро понял, что его новый знакомый далеко не глуп и успел многое повидать на своем веку. Это был авантюрист до мозга костей, готовый на любое предприятие, сулящее ему прибыль. И люди в его ватажке подобрались под стать своему разбитному вождю. Возрастом Буняк вряд ли превосходил Руфина, но это не мешало ему свысока поглядывать на невесть откуда взявшегося чужака.

— А что, твой Рим действительно большой город? — спросил он у патрикия. — Больше Таны?

— Он больше не только Таны, но и Голуни.

— Это сколько же там добра! — прицокнул языком от восхищения ган Буняк, чем развеселил патрикия.

— Нашего золота хватит, чтобы вымостить все улочки не только Таны, но и Голуни, — засмеялся Руфин.

— Ты убедил меня, римлянин, — кивнул ган. — Мы, гунны, разграбим ваш город. Зачем же золоту пропадать.

— Ты, видимо, забыл, почтенный, — насмешливо бросил ему Гвидон, — что тебя зовут Буняком, а не Баламбером.

— А какая разница, боярин, — пожал плечами угр. — Сегодня каган он, а завтра я. В Баламбере слишком много венедской крови, чтобы истинные гунны долго терпели его власть.

— Выходит, это правда, что его отравили? — насторожился Гвидон.

— И что с того? — прищурился на него Буняк.

— Коварный вы народ, угры, — в сердцах воскликнул боярин.

— А вы, росомоны, честны и благородны? — скривил тонкие губы ган. — А кто прогнал нас с пастбищ, где пасли коней наши предки?

— Давайте вернемся к делу, — вмешался в спор между русколаном и угром патрикий Руфин. — Сегодня ночью нам предстоит убить человека.

— Позволь уточнить, римлянин, — его нужно убить сразу или похитить? — полюбопытствовал Буняк.

— Мне нужна его голова, — жестко поставил задачу патрикий. — Только голова, ган. И лучше — отделенная от тела.

— Все будет сделано, как ты сказал, — заверил угр. — Ган Буняк всегда держит слово.

На этот счет у Руфина были кое-какие сомнения, но высказывать их вслух он не стал. Замысел патрикия требовал точности исполнения, и любая оплошка Буняка и его головорезов могла привести к печальным последствиям. В конце концов, что такое полторы сотни человек против всего готского войска. Стоит только двум-трем уграм живыми попасть к готам в плен, как замысел Руфина будет раскрыт, и русколаны жестоко поплатятся за хитроумие римского патрикия. Готы имели немалое превосходство над ополчением Валии, насчитывающим, по словам Гвидона, двадцать тысяч пеших и десять тысяч конных. Конечно, русколаны могли бы выставить и больше, но для того чтобы собрать и снарядить людей, требовалось время, а его не было. Готы уже вышли к Донцу и готовились к переправе. Их стан раскинулся вдоль берега едва ли не на версту, и это не на шутку тревожило не только Гвидона, но и Руфина. Похоже, в готском войске людей собралось даже больше, чем это предполагалось поначалу.

— Мы сделаем все, чтобы не пропустить их на нашу землю, — сказал Гвидону и Руфину Валия, подошедший во главе русколанской рати к Донцу почти одновременно с готами. — Но я не исключаю, что они прорвутся в Русколанию по нашим головам. Теперь многое будет зависеть от вас.