Золото Империи

«Значит, золота на дне нет. А вот документы говорят об обратном. Что за документы? Понятно что, протоколы допросов, что ещё может храниться в архивах, отчёты первых экспедиций. Выходит, что золото это всё-таки было и, несомненно, привезено сюда. Но куда оно делось потом? Скорее всего, его перепрятали, причём тайно, получается, что даже люди, которых допрашивали, не знали об этом. Или знали, но промолчали? Такое тоже возможно. Почему не проверили сразу? Ответ очевиден, слишком большие глубины, в те времена они просто не могли так глубоко нырять, тащить сюда тяжёлое водолазное оборудование, видимо посчитали нецелесообразным. Как всегда нашлись более срочные дела, потом война, потом благополучно сдали в архив и забыли.

Интересно всё это. Так хорошо, что настолько волнуются наши егеря? Какая связь? Профессор обратил внимание на их фамилию, значит, прослеживается связь. Почему вдруг Виктор Кузьмич бросил свой лагерь и примчался сюда нас оберегать? Ох, ох, ох. Вопросов больше чем ответов и это нехорошо. Что ещё мы имеем. А имеем мы как раз Фирсова с его командой, которая до сих пор себя ни как не проявила. Вот это тоже странно. Предполагаем, что место наше им известно. Получается, что им оставалось только ждать, где мы задержимся основательно и потом к этой точке можно выдвигаться, раз до сих пор не проявились в деревне, значит, явятся не по земле. Возможности у Фирсова есть. Это тоже плохо. Да я сильно удивлюсь, если завтра, а точнее уже сегодня с рассветом не услышу рокот моторов вертушек над этой спокойной тайгой. Нет, пора с генералом связываться, коль уже прохлопал я эту спутниковую связь, то пора хоть какую-то пользу от неё получить. Всё остальное буду утром выяснять».

Он спустился вниз со звонницы вышел на улицу и направился к машинам. К великому удивлению, дверца была открыта. Алексей забрался на водительское сиденье, вставил ключ в замок зажигания и провернул его, ничего не произошло, он дожал ключ в положение стартера, с надеждой услышать привычный свист. Тишина. «Вот это ещё интереснее», – подумал полковник.

Заглянув под капот, всё стало предельно ясно, на аккумуляторе, замкнув клеммы, лежал гаечный ключ, он аж приварился к клеммам. Алексей тут же проследовал ко второй машине, картина была аналогичная, только вместо ключа использована какая-то старая железяка.

«Получается, что связи у нас тоже нет, если только Вера не припасла в кармашке чего про запас, хотя это вряд ли. Может у Кузьмича в лагере есть спутниковая связь, хотя с кем ему связываться? Да Алексей Павлович, получается и здесь ты прошляпил. Что делать то? Рассказывать, пожалуй, о своём открытии никому не следует, посмотрим, кто первый кинется к машинам, а кто подождёт, вот тогда и выводы делать можно. Хотя мне кажется это работа Быстрова. С другой стороны, зачем ему, ему наоборот нужна точка. Нет, вот как раз у него и есть интерес оставить нас без связи. Точка пропала с монитора, сигнал, значит на месте, можно вылетать, а координаты к этому времени уже засекли и опять же подмогу теперь вызвать невозможно. А что всё же егеря? У них есть интерес оставить нас без связи? Скорее всего, нет. Мы ничего не нашли, да они и уверены были в этом, вели себя слишком спокойно. Нет, они так не поступили бы, не те люди. Рассвет скоро, вон уже небо посерело, ещё пол часика и нужно будет народ поднимать, завтракать и готовиться гостей встречать, наверняка с первыми лучами солнца пожалуют».

Алексей захлопнул капот и отправился назад на звонницу.

Глава 24.

Просыпаться ни кто не хотел. Люди сильно уставали за день, плюс к этому порванная дежурствами ночь, белее или менее бодро себя чувствовала всегда Вероника, её не привлекали к ночным бдениям, на что девушка сильно обижалась, рассказывала, что она точно такой же офицер, как и все остальные, но Алексей решил для себя и объявил во всеуслышание.

– Ты мне эти разговоры оставь раз и навсегда, ты нам всегда свежая нужна и пока мы без тебя прекрасно справляемся, вот как понадобится, тогда конечно я тебя обязательно в наряд поставлю, а пока на тебе утренняя кухня, так что марш завтрак готовить.

– Вы, Алексей Павлович ко мне не объёктивны, и вообще это дискриминация по половому признаку, я буду жаловаться.

– Не в ООН ли?

– Нет Вашему начальству.

– А ну это, пожалуйста, это конечно, это обязательно. Главное что бы оно, начальство это меня пенсии заслуженной за такие издевательства над женщинами не лишило, а всё остальное это мелочи. Вот если бы Вы уважаемая в ООН пожаловались, тогда я, конечно, испугался бы, а так всего-навсего начальству, так это не страшно.

– Вы наглый, бессовестный и неуравновешенный хам.

Этот разговор происходил в самом начале похода, и сегодня когда Вероника совсем не возмущалась, своей участи Алексей вспоминал его с лёгкой усмешкой.

– Итак, господа и дамы, подведём итоги. Разведать мы всё, что нужно было, разведали, теперь нужно думать, как выбираться. Я так понимаю, что за те дни, пока мы здесь находимся, лёд основательно подтаял и назад наши машины не пройдут, хоть гружёные хоть пустые. Так Прохор?