Золото Империи

На этом бы и закончилось обсуждение новых членов монашеской общины, да пришлось к этому разговору вновь вернуться и очень скоро. Недолго прожила община в покое. Примерно через месяц ушёл Быстров с двумя своими товарищами на охоту, да так и не вернулся. Пять дней, кряду прочёсывали казаки всю округу, но усилия были напрасными. Зимой погода неустойчивая, снег, ветер, вьюга следы в тайге очень быстро теряются. Помогали казакам и деревенские, но все усилия были тщетными.

– Видать сгинули люди, – подвёл итог староста, после неудавшегося поиска все собрались на совет. – Не приспособлены ещё к таёжной жизни, за зверем погнались, заблудились и всё, пиши, пропало, обессиленные голодные в мороз долго не протянут. Может по-весне и найдём останки, а может и это зверь растянет, а что не растянет, то талая вода смоет.

– Не верю, что они сгинули, вот не верю и всё, – ответил Вахрушев, – говорил я Пётр Ильич, расстрелять нужно было их всех. Ох, не закончится добром вся эта история.

– Не кликай беду, Николай, не кликай. Не все же ушли, кабы, так как ты говоришь было, все подались бы, а так только трое.

– Этих, оставшихся под замок нужно посадить, па попытать с пристрастием, что да как, куда, мол, ваши товарищи делись.

– Да что мы тебе прям охранное отделение, как пытать то их будем? Нет, пускай живут, как жили, они возложенные на них обязанности справно исполняют, не похожи на засланцев. Да и те трое, явно сгинули. Не переживай ты так.

– Нет, Пётр Ильич не верю я им.

– Ну, как хочешь, это дело твоё. А люди пускай живут, как жили, хотя, конечно присмотреться к ним не мешает, повнимательнее.

На этом и порешили, да вот только Вахрушев не успокоился. Он каждое утро вставал раненько и отправлялся в тайгу, подальше, вверх по течению реки, так что бы русло далеко просматривалось, и наблюдал. По сути, только отсюда могла прийти беда. Тайгой к деревне не подойти, а вот руслом, по льду очень даже возможно. И он таки дождался.

Произошло это на самом исходе февраля, Николай собрался уже покидать свой пост, как из-за дальнего поворота реки. Показались всадники, они шли неспешным шагом, Вахрушев достал бинокль и присмотрелся. Отряд вытягивался из излучины, а впереди, рядом с командиром, ехал ни кто иной, как Быстров, целый и невредимый. Наконец все вышли на прямую видимость, Николай насчитал не меньше двухсот сабель.

«Вот и дождались, – подумал есаул, развернул коня и погнал его галопом в деревню».

Он ворвался в дом.

– Любаша, быстро собирайся, бери только самое необходимое, мы уходим в пещеры. Пётр, – позвал Николай старшего сына, – беги сынок к Зиминым и Лошицким, скажи, пускай немедленно берут всё самое необходимое и уходят в пещеры. Бегом сынок.

– Коля, что случилось то?

– Любаша, красные идут, и ведёт их тот негодяй, которого мы приютили.

– А что с остальными-то будет?

– Я думаю, деревенских они не тронут, им мы нужны. Всё Любаша, нет времени на разговоры, быстро собирайся, я лошадей седлать.

Солнце уже совсем село, когда отряд вошёл в деревню, они проехали в центр и остановились возле дома старосты. Прохор Лукич как всегда встречал гостей у ворот.

– Здравствуйте, добрые люди. Что привело вас в наши края, куда дальше путь держите?

– Не слишком ты гостеприимен, не успели мы приехать, а ты уже прогоняешь. Кто это вообще такой, – спросил командир у Быстрова.

– Это местный староста.

– Понятно, кулак, конечно, понятен теперь его интерес.

– Мы, извините. Как к тебе обращаться, мил человек? Так вот мы здесь живём в мире и согласии, старой общиной. Людей пришедших из тайги всегда готовы, принять и обогреть, но не приветствуем, когда он у нас задерживаются. А вас я вижу не меньше двух сотен приехало. Нам просто нечем прокормить вас будет. У нас здесь хозяйство небольшое, да и год прошлый был не особо урожаен. Хлеба, вот только бы самим хватило до нового урожая.

– Знакомы нам эти ваши кулацкие присказки, а у самого, небось, амбар ломится. – Командир указал в сторону стоящего в глубине двора амбара.

– Есть там хлеб, не буду душой кривить, да вот только не мой он. Этот хлеб он общине принадлежит и это запас на крайний случай, да посевное зерно.

– Ладно, не про то разговор сейчас, ты нам лучше покажи, где разместиться на ночёвку. В этот раз мы у тебя не задержимся, другие цели. Да команда дай, что бы коней покормили, ну и людей, конечно. Да, вот ещё что.

– Слушаю.

– В каких хатах у тебя здесь офицеры обитали?

– Офицеры? Какие офицеры?

– Не валяй дурака, старик. Ты прекрасно знаешь о ком речь, – встрял в разговор Быстров. – Дом зятя твоего я знаю, где стоит, а вот где дома тех двоих, Зимина с Лошицким?

– Ладно, не будем пока мучить старика, – прервал его командир, – показывай сам дом своего товарища, а остальных и так найдём. А от тебя староста я жду указаний, где нам на постой встать.

– Вон на окраине деревни выбирайте, любые пустующие дома, да становитесь. Дрова там есть заготовленные, чай печи сами в силах растопить, а насчёт хлеба людям и сена лошадям сейчас я попрошу общину.