Золото Империи

— Да говорят девица у тебя на выданье, красавица писаная, а у нас парень есть, тоже весь хорош собой.

— Девица-то есть, да вот проблема, хрома она на одну ногу, да крива на один глаз, а так красавица.

— Это не страшно. Чай жениха то увидит?

— Увидеть то увидит, да вот услышит ли? Глуховата она с детства.

— Глуховата, это не глуха, громко крикнет то и услышит.

— Это конечно, это да, но вот только ещё и слеповата она.

— Зато наш молодец и зряч и слухом не обижен, покажи нам товар, может и глянется она ему.

— Почём не показать? Конечно, покажу, Марфа, ну-ка веди сюда дочь нашу.

— Да как же я её выведу, коль она и ходить-то не может, сам ведь сказал хрома, — ответила жена.

— Вот видишь, добрый человек, не можем мы её показать.

— Тогда может, в дом пригласишь, мы сами посмотрим?

— Отчего не пригласить, проходите, гости дорогие, только вот не споткнитесь, пороги у меня высокие, да голову не ударьте, притолок низковато.

Полковник с послами и женихом прошли в дом, а остальные казаки остались на дворе. Спешились и разбрелись, беседуя с деревенскими, обсуждая, правильно ли повели себя обе стороны.

Переговоры в доме длились не долго. В принципе всё было обговорено заранее и сегодня только назначили день свадьбы на осень, как соберётся урожай, сложится в закрома, а на землю ляжет первый снежок, так решили и свадьбу сыграть. Жить дальше молодым, решено было в деревне, благо пустых домов стояло вдосталь. Да и негоже семейному человеку в монашеском ските проживать. Там свои дела и заботы, а у него теперь свои, детишек растить, да семью содержать.

Закончилось всё большим пиром, на который собралась вся деревня, столы были накрыта во дворах отведённых гостям на постой. И долго за полночь разносились вдоль реки песни местные да принесённые казаками из дальних краёв.

Глава 17

Охотничий домик был построен основательно, но подходы к нему заметены снегом и для того, что бы открыть двери пришлось основательно поработать лопатами. Такое положение дел успокаивало, и говорило о том, что люди здесь давно не появлялись.

Дров в поленнице запасено достаточно и уже очень скоро в печи весело горел огонь, домик оттаивал, жадно впитывая в себя тепло печи. Умели таёжные люди строить. На первый взгляд, казалось ни за что его не прогреть, а нет, глядишь, через полчаса уже и раздеться можно было, а через час так и вообще пришлось немного притушить огонь.

Быстро приготовив ужин, люди поели, покормили собаку и приготовились отдыхать. Аристархова лайка, как ни приглашала её Вероника, наотрез отказалась ночевать в доме. Поев, она уютно устроилась под одной из машин.

— Не беспокойтесь, барышня, — успокаивал Вероника Аристарх, — посмотрите какая у неё шуба. Она на морозе не пропадёт, да и нам спокойнее будет. Опять же ежели кто чужой заявится, она даст знать. Найда у меня собака справная зверя за версту учует и даст знать, а уж человека так и подавно.

— Ты только скажи ей, что бы караул наш не съела за ночь, — попросил Аристарха Алексей, — вдруг кто заснёт, а она его за свиной окорок примет.

— Не извольте беспокоиться, она уже всех признала за своих, никого не тронет.

— А вот это напрасно, далеко не все здесь свои, ну, да ладно, проехали. Всё господа и дама, отдыхать, толя первый на караул, потом Пётр, я последним. Отбой войска, завтра день потяжелее будет.

Ночь прошла спокойно, а вот следующий день, да и почти пять за ним показались всем сущим адом. Ехать пришлось без дорог, тайгой, пробираясь по распадкам, болотам, руслам небольших речек.

Весна брала своё, снег в некоторых местах основательно подтаял и машины время от времени проваливались, их приходилось выносить буквально на руках, спасали лебёдки, но трудиться приходилось, выбиваясь из последних сил, и к вечеру все буквально валились с ног. Не хватало сил даже развернуть лагерь, укладывались, прямо в салонах автомобилей, кое-как размещаясь.

На Веронику, Алексею было просто жалко смотреть. Она не увиливала ни от какой работы, старалась идти на уровне с мужчинами, но всё-таки она была женщиной. Алексей с товарищами старались беречь её как могли, она сердилась, но соглашалась лишний раз сесть за руль, когда надо было выталкивать автомобиль из очередного провала, а вот профессор вёл себя как раз совсем иначе. Он хныкал, жаловался на плохое здоровье и отсутствие сил, всё время настаивал на том, что идти тайгой, с такими усилиями бессмысленно, в то время, когда можно вернуться на трассу и проехать всё это расстояние с комфортом, пусть и придётся накинуть лишнюю сотню, другую километров.

— Послушай меня, сморчок архивный, — не выдержал в очередной раз Алексей, — если ты не перестанешь скулить и не возьмёшься за лопату, то дальше ты не поедешь.

— Что закопаете меня?

— Нет просто я заставлю тебя бежать перед бампером авто и разгребать нам дорогу, до тех пор пока ты сам не загнёшься.

Быстров что-то хотел сказать, но посмотрел на Алексея, и понял, говорить больше ничего не надо. Лучше промолчать и взяв руки лопату начинать откапывать вместе со всеми машину.