Золото Империи

— Отлично, только вот до этого самого лагеря ещё дойти нужно.

— Алексей Павлович, — обозвалась Вероника. — Но почему Вы так переживаете по поводу этих аккумуляторов? У нас ведь есть электростанция, которая нам свет каждый день даёт.

— Милая моя девочка, я конечно не силён в технике, настолько, но мне кажется, что подключив бортовые приборы к сети 220 вольт, а именно столько выдаёт этот чудесный бензоагрегат, мы их просто уничтожим. Или я не прав?

— Ой, извините, я как то не подумала.

— Ничего страшного. Ладно, на чём мы остановились. Продукты. На сколько дней нам всего хватит?

— Недели на полторы, если конечно не шиковать, ответил Пётр. Именно ему, как настоящему прапорщику Алексей сразу поручил учёт всех продуктов.

— Отлично. Прохор, Аристарх, как долго будет таять лёд?

— Дня три в таком состоянии. А что?

— Почему-то мне кажется, что у них есть с собой плавсредства, поэтому они так спокойны. Значит, три дня у нас есть, за это время, нас могут хватиться, хотя вряд ли.

— Почему Вы так думаете? — Спросила Вероника.

— Потому, что моё начальство не в курсе всех событий и планов, у нас даже не было предусмотрено резервного канала связи и когда мы должны вернуться, они тоже не знают, а вот твои начальники, так они здесь. Я так предполагаю, что когда мы исчезли с экранов мониторов, и не появлялись некоторое время, Фирсов проявил заботу и вызвался полететь, выяснить на месте, что произошло. На предложение взять с собой группу СпецНаЗа, сказал, что всё решит на месте. Вот и всё. Как видите, он здесь, только совсем не с теми людьми, кто будет нас спасать. Связь у него наверняка есть и сейчас он докладывает, что найдены наши трупы, а он предпринимает всё возможное и невозможное для расследования нашей гибели.

— Картина выглядит очень оптимистично, — нерадостно пошутил Кузьмич, — но скорее всего так оно и есть.

— Так что у нас единственный выход, не дать им себя захватить и уничтожить, а вот потом уже думать, как выбираться. Поэтому, объявляю военное положение, расчет по боевым позициям прежний, круглосуточное дежурство, один человек на звоннице, один на своей позиции, согласно расчёту, смена каждые два часа по кругу. Всё, господа, и дамы. Прохор, мы можем здесь, где-нибудь изолировать Быстрова?

— Это как изолировать, какое Вы имеете право? — Моментально возмутился тот.

На что Алексей не обратил ни малейшего внимания.

— Нет, здесь негде.

— Тогда придётся его связать. Всё профессор, с этой самой минуты ты задержан по подозрению в Государственной измене, Панкратов сменится с дежурства, он зачитает тебе твои права, но до самого выхода из этой западни ты будешь носить вот это, — совершенно неожиданно Алексей извлёк из кармана наручники. — Я здесь видел замечательное кольцо, вмурованное в пол, вот к нему я тебя и пристегну. Не беспокойся, кормить тебя будем, и на улицу выводить тоже, но под присмотром. Всё и можешь ничего не говорить, поднимайся.

— Я с места не сдвинусь. Вы не имеете права.

— Не вопрос, — Алексей подошёл к Быстрову, легко поднял того за шиворот, перехватил правую руку и замкнул наручник на запястье, потом волоком оттянул в угол, в котором видел кольцо и приковал пленника. — Не понимаю, чего было сопротивляться? — Больше у себя, чем у него спросил он.

Глава 25

— Не верю я ему, господин полковник. Пётр Ильич давайте выведем их в тайгу подальше да расстреляем.

— Откуда в тебе Николай Александрович столько недоверия к людям. Они же наши товарищи, тем более что служили вместе при штабе.

— Служили-то мы вместе. Да вот что после этого три года делали? Не могли люди три года по тайге скитаться и так хорошо выглядеть. А форма, ведь форма то на них чистенькая, почти новенькая, это что они в тайге её меняли? А лошади? Ведь свежие совсем.

— Я выслушал Ваше мнение есаул. Что думаете Вы господа?

— Я согласен с Николаем, не похожи они на скитальцев, — поддержал Вахрушева Лошицкий, — Нельзя им доверять. И откуда, он спрашивается, знает про нашу миссию? Тоже вопрос.

— Он служил в казначействе армии, а там видимо были оформлены все документы на снятие с довольствия, — попытался оправдать вновь прибывших Зимин, — хотя я тоже ему не доверяю, он и тогда был скользким и неприятным типом, с ним практически ни кто не общался.

— Я понял Вашу позицию, тем не менее, я оставляю их в ските, это наши товарищи и мы должны им помочь. В конце концов, мы не можем уподобляться Большевикам. Нельзя, Николай Александрович расстреливать людей лишь по подозрению. Вот когда выяснится доподлинно, что это предатели, тогда и расстреляем.

— Боюсь, что когда это выяснится, будет поздно. — Как то удручённо промолвил Вахрушев.

— Ничего, не беспокойся Николай, они здесь под присмотром будут. Куда им деется из скита?

— Хорошо, тогда мы возвращаемся, Пётр Ильич?

— Но только не в ночь. Переночуете здесь, а завтра поутру и отправитесь в обратный путь, тем более что прошлую ночь не спали все трое. Договорились?

— Договорились, — согласились офицеры.

— Вот и славненько, располагайтесь по своим старым домам. Чай не забыли?