Золото инков

Но как только конкистадоры узнали об этом решении, начался яростный ропот. Ждать на этом жалком островке? Во имя чего? Снова умирать голодной смертью? Это предприятие уже с самого начала было сплошным обманом. Ведь они надеялись на легкие победы и огромное богатство, а теперь все золото отправляют в Панаму, чтобы заманить сюда и других легковерных. Что получили они за все перенесенные страдания? Теперь им придется ждать своего конца на этом проклятом острове, в этом богом забытом месте, где нет и фута освященной земли, чтобы зарыть их кости.

Конкистадоры поклялись всадить нож в спину Писарро и написали письмо наместнику: этот выскочка, охваченный корыстолюбием, собирается здесь, на краю света, уморить голодом испанских дворян и вынашивает заговор против короля.

Доносы были тайно переданы уезжающим, но бдительный Альмагро хорошо знал своих людей и приказал устроить на корабле основательный обыск. Таким образом, многие жалобы удалось уничтожить. Однако одно письмо, вложенное в кусок хлопчатобумажной ткани, предназначенной для жены наместника, так и не было обнаружено.

Это письмо, которое подписали несколько человек, в мрачных тонах описывало злоключения, которые пришлось пережить солдатам, и обвиняло в предательстве обоих командиров. Писавшие просили наместника послать корабль за несчастными людьми, томящимися в плену у Писарро.

В письме, между прочим, было написано и такое:

«Сеньор губернатор, остерегайтесь пастыря, который направляется к вам! Он идет за овцами для мясника, оставшегося у нас…

…Наши капитаны – это владельцы скотобойни: один загоняет сюда волов, другой убивает их. К вам, сеньор губернатор, едет погонщик волов, а скотобоец остается здесь».

Вскоре после отъезда Альмагро Писарро отослал в Панаму и второй парусник, использовав в качестве повода необходимость отремонтировать его. Так ему удалось освободиться от многих недовольных и от лишних ртов – на маленьком острове не хватало продовольствия.

Наместник Золотой Кастилии Педрариас к этому времени уже лишился власти (в течение трех лет он еще управлял Никарагуа), но письмо, спрятанное в куске ткани, попало по назначению – новый наместник во всех подробностях узнал о бедственном исходе экспедиции.

Плачевный вид вернувшихся вызвал в Панаме самые различные толки, и наместник категорически запретил набирать новых добровольцев для безнадежной затеи и отказался хоть чем-то помочь Альмагро. Благородные идальго горячо поддержали его приказ. Писарро, этот лживый человек низкого происхождения, свинопас с темным прошлым, завлекает высокородных испанцев на верную смерть. «Проклятие нам! – говорили они. – Лучше привязать свой меч к ослиному хвосту, чем служить у этого свинопаса!… Неужто в Новой Испании и впрямь осталось так мало богатств, что нам следует искать сокровища и титулы на службе у внебрачных детей и прелатов?»

К острову плыли два корабля со строгим приказом – забрать Писарро и его спутников и немедленно доставить их в Панаму. Альмагро и Луке впали в отчаяние. Ведь они вложили в это предприятие столько средств, а теперь наместник перечеркнул все их радужные надежды.

Писарро и его товарищам приходилось трудно. Они голодали на бесплодном острове. Немногие индейцы в страхе покинули этот затерянный уголок земли. Испанцы питались, главным образом, раками и улитками, которых они собирали на берегу моря. Часто лил дождь, и истощенные люди промокали до нитки. Присланные губернатором суда они встретили ликованием. Почти все собирались покинуть остров и как можно скорее вернуться в Панаму. Однако на одном из этих кораблей прибыл и доверенный человек обоих компаньонов, который привез ободряющие письма – пусть Писарро откажется выполнить приказ наместника и продолжает экспедицию, иначе все предприятие может окончиться крахом. Помощь не заставит себя ждать.

Но Писарро напрасно пытался уговорить измученных, изнуренных спутников остаться на острове, напрасно искушал солдат богатой добычей, которая ждет их в будущем. Тогда он, привыкший действовать, а не произносить длинные речи, истощенный, с ввалившимися щеками, с глазами, горящими от лихорадки, вышел к своим людям и мечом провел черту с запада на восток. Потом повернулся к югу и сказал:

«Друзья и соратники! На этой стороне трудности и страдания, голод и смерть, дожди и бури, на другой стороне – жизнь без забот. Здесь Перу с его богатствами, там – Панама с ее нищетой. Пусть каждый выбирает то, что больше всего подходит для отважного кастильца. Мой путь ясен: я пойду на юг!»

Сказав это, Писарро перешагнул через черту. За ним последовали кормчий Руис и еще двенадцать человек, отказавшихся подчиниться приказу наместника Золотой Кастилии. Остальные покинули неудачливого командира. Хронисты с восторгом описывали эту драматическую сцену, ничего подобного еще не знала история: под угрозой гибели и смерти эти четырнадцать мужей остались верны своему замыслу и тем самым показали прекрасный пример будущим поколениям.