Золото. Книга 1

Как мне нравится эта необыкновенная северная страна! Мне нравится и прозрачная, будто хрустальная природа, трава тонкая и такая нежно-зелёная, какой никогда не бывает почему-то на юге. Прозрачные светлые леса, из сосен и берёз, полные птиц и зверья. Широкие равнины, но не наши степи, а холмистые, поросшие обильными травами, с возвышающимися глыбами скал.

Цветы, аромат которых сладок как нигде, как не бывает в степях на юге, где моя мать, прекрасная золотоволосая царица Яна, родила меня в самый жаркий месяц лета. Обильные реки и полноводные озёра, полные рыбы, уток, гусей, журавлей и другой водной и полуводной живности.

Зимы здесь суровы морозами, так же как и там, где я рос, но куда мягче ветры, и снегопады похожи на благословение Небес, а не на проклятие, как наши, секущие кожу и коней степные метели. Дни зимой становятся так коротки, а ночи так длинны, что как нигде располагает, к размышлениям, к учению, и к любовным ласкам.

Здешние озёра прозрачны так, что дно видно даже на глубине, когда смотришь с лодки, скользящей по их глади. И можно видеть рыб, спокойно стаями кружащих в толще удивительно прозрачной воды. И я думаю, можно увидеть даже русалок…

Воды лесных озёр похожи на глаза моих любимых добрых жён – светло– коричневые, от того, что годами настаиваются на опавшей листве. Рек, озёр, родников и ручьёв здесь столько, что становится понятно, где вся вода, которой так недостаёт на юге, откуда пришли мы. И дожди здесь обильны и часты, что тоже нравится мне. Даже обширные местные болота с поросшей ярко-зелёной травой, камышами и осокой удивительно красивы. А лягушки, поющие в них вначале лета, кажутся мне радостным благозвучием.

А уж побережье Северного океана… Этот бескрайний водный простор, эти каменистые голые берега, разглаженные тысячелетними объятиями страстных морских вод, эти длинные спокойные волны… Когда приближается зима, вода становится густой как кисель или кислое молоко, ещё чуть ближе к зиме, уже под первыми снежинками, появляются многослойные круглые сине-белые блины, мерно покачивающиеся в медленных густых водах…

И голые скалы, огромные округлые валуны прибрежных гор, эти серые камни, представляющиеся мне величественными и красивыми в отличие от моих соплеменников, не способных оценить их «голую» строгую, загадочную красоту…

Но мне, царевичу, не положено сознаваться в том, что я, как какой-нибудь поэт-сказитель, могу быть влюблённым. Да ещё в чужую страну. И мне всё время кажется, что, когда мы пришли сюда четыре года назад, я вернулся домой. Мне это кажется каждый день и ночь.

И города здешние не поражают моего воображения, как воображения моих собратьев, они мне кажутся знакомыми, будто я жил среди этих высоких срубов многие годы. Даже узоры на платьях местных красавиц мне кажутся родными.

Когда-то, в моём детстве я слышал много удивительных и даже страшных сказок о необыкновенной стране, лежащей на северной околичности земли, но защищённой от притязаний льдов самим Солнцем, которому подчиняются даже ветра, что обходят благословенную страну. Рассказывали, что люди, населяющие её живут так долго, сколько захотят и умирают, уставая и вкусив всех радостей жизни. Что цари их неуязвимы, а жрецы Солнца могут летать, возрождать к жизни, противостоять любому врагу, защищая свой народ. Что сам Бог приходит и говорит с ними. Никто и никогда не помышлял завоевать эту великую страну, Великий Север, даже не мечтал об этом. Победить Великий Север было нельзя…

Может быть, в одной из моих прежних жизней, я был жителем Великого Севера? Хотя прадеды моих родителей вышли как раз отсюда, может быть, в этом дело? Память крови?..

И только после того, как Колоксай, которому не нашлось места в бескрайних степях сколотов решился всё же на длительный и, как всем казалось обречённый на провал переход к Великому Северу и непостижимым образом сумел победить его и стать царём здесь, всем стало ясно, что легенды только и защищали эту самую богатую и загадочную страну…

После того, как умерла моя мать, я повзрослел в одну ночь. Конечно, сколоту положено с трёх лет сидеть в седле, стрелять из лука, и начинать орудовать акинаком, я всё это делал с редким даже среди моих соплеменников искусством. Но по-настоящему взрослым, то есть тем, кто уже должен сам отвечать за свою жизнь, я стал, когда потерял мать.

Странно, потому что я не считал себя маменькиным сынком. Но личность моей матери, её положение среди сколотов, её значение для всех, с этим не могла сравниться даже власть царя, моего отца Великсая. Хотя он великий царь, великий воин, присоединивший много новых земель к нашим, пополнивший золотом казну и кошели воинов.

Может быть дело в том, что отец любил мою мать, она была единственной его женой, его единственной любовью. Любовью, уже превращающейся в легенду сколотов.

У меня не было ни сестёр, ни братьев. Это не значит, что у моих родителей не было больше детей, просто все они умирали так быстро после рождения, что я не успевал даже привыкнуть к тому, что у меня появился брат или сестра. Мать и умерла очередными родами…